Город отравленных душ

— Да почти каждый день купаем. Сестра, одним словом, за этим строго следит.

Мальчик, сидя на руках угыкал, улыбался, пытался дотянуться до сережек Анны Павловны, которые поблескивали в мочках ее ушей, ерзал, подпрыгивал.

— Вот живчик, вот неугомонный, — восхищенно говорила женщина. — Буйствует в нём южная кровь.

— Наша северная кровь тоже не халам-балям, если шары зальем! — с усмешкой произнесла Виктория. — Верно Олежек?

Она подскочила к сыну, пытаясь поцеловать. Разящий запах пота и перегара, привел Анну Павловну в ужас.

— Да не дыши ты на него! От тебя перегаром, как от паровоза…

— Он у нас привычный. Турок, одним словом!

Виктория сгребла со стола пустые бутылки и отнесла их на кухню. Вернулась с влажной тряпкой, протерла стол.

— Вот и порядок! Анна Павловна, а он уже начал ходить. — весело доложила Виктория.

— В семь месяцев? — удивилась та.

— Да! Вчера пришел знакомый с собакой, смотрим Олежек вцепился ручонкой за шерсть собаки и ходит с ней по квартире. Вот умора. Турок, одним словом.

— Молодец! Какой молодец!

Анна Павловна спустила на пол ребенка, взяла его за ручонки и повела по комнате. Мальчик, действительно, вышагивал довольно бодро и твердо.

В прихожей послышались шаги.

— Здравствуйте, Анна Павловна! — раздался оттуда молодой женский голос.

— Здравствуй Кира! Вернулась?

— Да! Продуктов кое-каких взяла. Нам аванс вчера выдали.

У Киры типичное лицо чукчанки — приплюснутое, с узкими щелочками глаз, смуглое, щекастое, большегубое. Сёстры не похожи друг на друга. И это понятно. У старшей Киры отец чукча, у Виктории — украинец, второй муж их матери-чукчанки…

Кира, оставив продукты на кухне, прошла в комнату.

— Давайте, я его подержу. Ну, иди сюда, мамлюк наш чукотский! — протягивая руки к ребенку, сказал Кира.

Анна Павловна передала ей мальчика.

— Пойдёмте, чай пить и Олежика покормим. Я ему с молочной кухни творожок принесла, кефирчик. Он ест у нас очень хорошо.

Прошли на кухню. Здесь было почище. Посуда вымыта, клеенка на столе протерта. Только электроплита запущена. Чёрные круги накипи вокруг комфорок.

— Я в нашем селе, в детском садике, пять лет проработала. Но такого смышленого, такого спокойного, крепкого, как Олежек не было, — продолжала рассказывать Кира.

Она села за стол, достала из сумки банку с творогом и банку с кефиром, положила в блюдце творогу и кефира, стала мешать всё. Мальчик стучал ручонками по столу, пытался дотянуться до блюдечка.

— Да успокойся, успокойся. Накормлю.

Анна Павловна внимательно наблюдала за ребенком. Взгляд у него целеустремленный, движения рук энергичные. И еще ее удивлял цвет кожи мальчика — медно-коричневый. Откуда он? Мать белотелая, с легкой смуглостью, турки тоже белотелые, а у мальчика, точно из глубин пробилась какая-то негритянская кровь и потому такой цвет кожи.

Покормив ребенка, Кира передала его матери.

— Отнеси и уложи спать — строго сказала она ей.

Когда Виктория унесла мальчика в комнату, Кира тихо сказала Анне Павловне.

— Устала я с ней. Прихожу утром с ночного дежурства, а у нее тут полон дом бичей. Пьют. Насилу разогнала их.

— Потерпи немного. Вот мальчик подрастет, в садик начнет ходить, в круглосуточный — легче будет. — успокоила девушку Анна Павловна.

— У нас ни отец, ни мать не пили. Ну, мой отец, он пастухом в тундре работал. Потом, когда отец помер, мать в поселок перебралась, с этим хохлом, вот ее отцом связалась и он и она пить стали. Вика в них. Хохляцкая кровь и сало любит, и выпить и ни кому из мужиков не отказывает.

— Потерпи, ты умница. Мальчика нужно воспитывать и вырастить. Я тут тебе талоны на молочную кухню, на следующий месяц принесла.

— Ой, спасибо! — обрадовалась Кира. — Молочка так нас выручает.

— Медсестра регулярно приходит к вам?

— Да, она молодец, даже помогает нам купать мальчика. Ну, так он купаться любит. Бултыхается, верещит… В воде кажется чёрным, будто негр. Откуда он такой? В Анадыре негров никогда не было.

— Природа! — многозначительно сказала Анна Павловна. — Она и не такое, бывает, выкидывает. Мне пора. Будь построже с ней! — женщина кивнула головой в сторону комнаты, где находилась Виктория.

— Да я и так, как милиционер с ней — строгая. — Надо вот убраться в комнате и спать лечь, а то после ночного дежурства…

— Мальчик ночью хорошо спит? — спросила Анна Павловна.

— Очень, даже не просыпается. Утром уже пипи просится. Такой умный ребёнок…

Попрощавшись с молодыми женщинами, Анна Павловна вышла на улицу.

После дождя было свежо и чисто. Пахло промытой травой. Она сочно зеленела на обочине дороги и клумбах. Небо еще в низких тучах, но уже кое-где пробивались лучи солнца. Они точно лучи прожектора упирались в землю. Над лиманом вознеслась дугообразная радуга. Она была слегка размытой, далекой и возвышенной. Дышалось легко, дышалось именно полной грудью.

15. Мерзлота