Город под куполом

«Мне кажется, что вопрос заключался, в первую очередь, не в проблеме техобслуживания транспортного средства госпожи Аароновы», – мягко проговорил Павел. Романова обратила внимание, как у Лоры судорожно сдвинулись ноги. Откуда вдруг такой непрофессионализм? Уж не вздумала ли она клеить красавчика в прямом эфире.

«Между тем, – подхватила эстафету Лора, – многочисленные комментаторы уже вовсю интересуются, какими такими достижениями гражданин Ааронов получил звание заслуженного артиста. Это вполне естественный вопрос! Действительно, в наш век высоких технологий, когда любой имеющий интерлинк может снять собственный полнометражный шедевр, когда музыку пишут щелчками пальцев, а от разнообразных перфомансов общественные тротуары превращаются в балаган, называться заслуженным народным артистом довольно необычно. Что вы скажете, госпожа Ааронова?»

Было видно, как едкое замечание Лоры вызвало в женщине злость. Негромкие продолжительные всхлипы и сморкания сменились яростью. Людмила Ааронова подняла кулачки на уровень глаза и сердито потрясла ими.

«Да что вы такое говорите-то? Я, между прочим, давно смотрю вашу передачу, и всегда её уважала. Но вот то, что вы обращаете внимание на каких-то… тьфу… малолеток, читаете, что они там пишут. Ну это ни в какие ворота! Мой муж ещё во время войны поддерживал дух наших солдат песнями, рассказами, каламбурами…»

«Во время войны? – моментально переспросил Павел. – Очень любопытный момент! Ваш муж, что получается, долгожитель? Ему сто лет?»

«Было сто лет», – с улыбкой поправила его Лора, посылая полуизвиняющийся-полуоткровенный взгляд. Волуш между тем громко и со вкусом приложился к бутылке воды, стоявшей возле него на низком столике.

«Почему сто лет-то? Чего вы передёргиваете?» – в голосе женщины сквозила истерика, сгладываемая слезами.

«А вам тоже сто лет?» – живо поинтересовалась Лора.

Романова зябко поёжилась. Чем ближе к Уральской Тверди, тем холоднее. Будто все ветра мира ночуют на дорогах Старого Дома. Не мудрено тогда, что банда байкеров решили податься на юг, где потеплее. Сейчас, небось, уже пьют горячий кофе на окраинах И-же, щупая своих байкерских самочек мясистыми лапами. Романова представила байкерскую самочку – с конопляными пластиковыми волосами, всю в дерматине и блёсках, с огромной открытой грудью и её, Романовой, почему-то, лицом.

«Подождите! Подождите! – перебивая горячо твердящего о чём-то Павла, орал министр Волуш. – Я вам говорю! Если Людмиле было на момент замужества на шестьдесят лет меньше, чем Михаилу, то мы вообще не имеем права рассматривать её обращение на законных основаниях!»

Павел высоко поднял брови и ушёл в тень, откинувшись на спинку кресла.

«Вам стоит поблагодарить всю эту документарную путаницу, госпожа Ааронова. Потому что иначе ваш муж мог бы оказаться сейчас не на лунном кладбище, где ему вечно будет почёт и уважение, а в расстрельных списках. На момент вашего замужества ваш муж воспользовался вашей безграмотностью и овладел ребёнком! Это сейчас возрастные рамки упразднены, учитывая порог жизни населения. А тогда это называлось растлением и даже совращением инакомыслящих малолетних. И каралось смертью».

«Да, – поддакнула Лора, привлекая к себе внимание, – не может не радовать, что сейчас мы живём в условиях, которые для наших предков были лишь утопией».

«Во всяком случае, – зло выкрикнула Людмила Ааронова, – наши предки жили по сто лет, а не дохли как саранча в вечной мерзлоте! Они видели Солнце! И не тряслись над своими автомобилями, боясь, что не сегодня-завтра им влепят пулю в грудь».

«Мы будем рассматривать вопросы мистификации? – едко заметил министр, пряча зловещую ухмылку. – Солнца не существует. Ничем не доказано, что оно вообще когда-либо было».

«Боюсь, нам придётся попрощаться с госпожой Аароновой, – жизнерадостно подхватила Лора, мановением руки стирая окошко с продолжающей гневаться женщиной. – Господин министр не резиновый… к моему большому сожалению. А желающих обратиться к нему с вопросами, несомненно, очень много. Пока же мы прервёмся на увеселительную рекламу игорных домов и закусочных».

Изображение потускнело и расплылось. Прямой эфир сменило багровое солнце, наполовину закрытое облаками. Облака наползали на него быстрее и интенсивнее, пока солнце не скрылось совсем. Зазвучала бравурная музыка, и сиплый голос произнёс:

«Когда весь мир погрузился во тьму и хаос. Когда силы зла обратились против человечества, и вся природа восстала против мирной жизни. Нашлись те, кто осмелился принести себя в жертву ради остальных. Тридцать два смельчака бросили вызов демону ночи. Только от вас зависит, кто из них нанесёт смертельный удар! Делайте ставки на новой МОБА-арене! Будущее в ваших руках!»

По руке Романовой пробежала приятная электрическая волна. Романова заглушила роутер и подключилась к голосовой связи, активировав лёгким касанием датчик телесного цвета, прицепленный на мочку уха.

– Привет! – прерывисто воскликнула Лора. Голос звучал её напряжённо и с чмокающими паузами. Видимо она прикладывалась к ингалятору с дурманом. – Ты смотрела?