Город под куполом

Придвинутая прямо к лицу чашка с манной не пробудила малютку. Чанъэ подняла её за волосы и стала вкладывать пищу ложечкой в рот, но еда вываливалась обратно. Дочка даже не пыталась её проглотить. Ну, хотя бы больше не заваливалась назад. Глаза её теперь были широко открыты, и в них стояли слёзы.

– Ма… – услышала Чанъэ.

Она замерла, не донеся ложечку до рта девочки. Мама? Улыбка Чанъэ стала ещё шире. Конечно же! Мама! Из коридора на кухню устремились три зелёных лучика – солнце входило в зенит над городом. Она будет очень хорошей мамой, самой лучшей. Она сделает всё для своей милой, нежданной, живорожденной малышки.

– Когда ты перестанешь быть мягкой, станешь радоваться солнцу, я покажу тебе наши фонтаны и обелиски. Мы пройдёмся с тобой по городу, где ты сможешь насладиться улыбками прохожих и теплом. Мы сядем в подземный поезд, который увезёт нас на Пангею, и ты будешь так же счастлива, как и я.

Лицо девочки мягко опустилось в чашку с манной, и рядом со щекой стал надуваться золотой пузырь.

Глава 6

Вкушал ли Бог с древа познания

Утро поприветствовало Данко холодом и лёгким снегом. Он так и проспал всю ночь в своей машине, припарковавшись на стоянке для гостей «Лады» возле местного офиса в Новом Доме.

Что он тут делает? Судя по включенным фонарям, вывеске и снующим туда-сюда работникам, офис работал круглосуточно. Однако Данко не спешил войти. Знают ли они там внутри, что он здесь? Сначала он ожидал отряд корпоративной полиции, но потом сам же посмеялся над своими мыслями. Стали бы ему переводить подобные суммы, если бы хотели убрать с дороги. Он нужен «Ладе» – но вот зачем?

Рыскать по местным каналам со своего интерлинка Данко не осмелился. Программы-блокаторы у него хорошие, но более чем верно, что у монополиста автопрома программное обеспечение куда как лучше. Тем более под начальством господина Умова. В юности Данко даже был период, когда он мечтал быть похожим на этого молодого человека – строгого, умного, вундеркинда и признанного гения, построившего несколько мощных социальных сетевых паутин. Потом, правда, разочаровался. Умов лишь бездушный меланхолик, манипулирующий жизнями заблудившихся в сети подростков. Он же – Данко – стремился к несоизмеримо большему.

А что, если послание отправил ему сам господин Умов? «Журналистка хотела раскрыть секрет относительно моей связи с радикальными группировками, поэтому я её похитил и сделал своей рабыней до конца жизни» – И холодный устремлённый на Данко взгляд. Что тогда ему делать? Пожать плечами и идти обратно играть? Что бы сказала тогда Гуля? Возможно «Саламандры» захотели бы через эту информацию прижать «Ладу» – но только они одни. В любом случае, это даже звучало как дешёвая неумелая фантасмагория.

Данко не звонил своим девочкам с вечера, едва получив тревожно-денежное послание. Однако заметил, что по его интерлинку едва заметно пробежал щуп Катиного радара. Очень скоро она сравнится в навыках со своим учителем, а быть может и перегонит его. Как же быстро мы стареем. Данко подавил вздох. Несколько миллионов он сразу перевёл на больничный счёт Юноны, ещё десять на общий семейный, себе оставив чуть меньше половины.

На площадках перед офисом «Лады» было тепло. Можно даже выйти из машины и пройтись в одной рубашке – не замёрзнешь. Тёплый воздух поднимался из отверстий в бетонном покрытии. В Новом Доме почти везде так, не то, что в Старом или Тверди. Новый Дом построен на реке – тут хорошо работает водоснабжение, очистительные коммуникации и электростанции. Мегаполис для влиятельных господ. Твердь, хоть и занимает первое место среди производственных центров, но располагается в предгорье, и до воды там далеко, приходится качать её мощными насосами из недр. Трубы зачастую промерзают и лопаются. Ну а Старый Дом… что о нём говорить – клоака для низших созданий.

Данко решился выйти из машины. Заблокировал дверь и вдохнул полной грудью морозный, отдающий паром теплотрассы, воздух. Запахнув плащ и надвинув на глаза защитные очки, он медленно пошёл в сторону главного входа. На площадке перед входом горбатый мальчик в униформе корпорации с силой толкал перед собой гудящую каракатицу, всасывающую вовнутрь скопившуюся дорожную грязь. На Данко он даже не посмотрел.

Чем ближе Данко подходил к двери, тем явственней он ощущал, как нагревается интерлинк на запястье. Сканеры корпорации работали как часы, прощупывали, сравнивали, анализировали входящих. Не стоило им мешать, поэтому Данко заблаговременно отключил все щиты, кроме маскировки точек доступа кризисных интеркомов – в первую очередь того, который был установлен в его машине.

Здание «Лады» нависало над входящими, как форштевень корабля, с едва ощущающейся угрозой, будто бы затягивая под себя. Восемь застеклённых изумрудного цвета этажей, так и казалось, что сейчас рухнут, погребая под собой всех, кто волею судеб окажется под ними.