Город потерянных душ

— Я не вспомню этого потом, — сказал он. — Но ты будешь помнить. Тот человек, который действует как друг… — он шагнул вперёд, сокращая пространство между собой и Себастьяном. — Тот человек, который делает так, как нравится тебе. Этот человек не настоящий. Вот настоящий. Это я. И я ненавижу тебя. Я всегда буду ненавидеть тебя. И нет ни магии, ни заклинаний, ни в этом мире, ни в любом другом, которые когда-либо это изменят. — На мгновение усмешка Себастьяна дрогнула. Но Джейс нет. Вместо этого он оторвал взгляд от Себастьяна и посмотрел на Клэри. — Мне нужно, чтоб ты знала, — сказал он, — правду… я не сказал тебе всей правды.

— Правда опасна, — произнёс Себастьян, держа стило перед ни, словно нож. — Будь осторожен в словах.

Джейс поморщился. Его грудь быстро поднималась и опадала; теперь понятно, исцеление руной вызвало в нём физическую боль.

— План, — сказал он. — Для возрождения Лилит, создание новой Чаши и тёмной армии — не было планом Себастьяна. Это был мой план.

Клэри замерла.

— Что?

— Себастьян знал, чего хочет, — сказал Джейс. — Но я выяснил, как он может сделать это. Новая Чаша Смерти — я подал ему эту идею. — Он дёргался от боли; она могла представить, что сейчас происходит под его рубашкой: срастающаяся кожа, исцеление, руна Лилит, целая и яркая снова. — Или, я должен говорить, что он это сделал. Это та вещь, которая похожа на меня, но это не так? Он сожжёт мир дотла, если Себастьян захочет, и будет смеяться, когда это сделает. Это то, что ты спасаешь, Клэри. Это. Разве ты не понимаешь? Лучше бы я был мёртв… — его голос захлебнулся, когда он согнулся.

Мышцы его плеч напряглись, и через них прошла судорога боли. Клэри помнила, как его держали в Безмолвном городе когда Братья копались в его голове в поисках ответов — теперь он поднял глаза, выражающие его растерянность. Он сначала перевел взгляд не к ней, а к Себастьяну. Она почувствовала, как её сердце упало, хотя это дело её собственных рук.

— Что происходит? — спросил Джейс.

Себастьян улыбнулся.

— Добро пожаловать обратно.

Джейс моргнул, глядя на мгновение растерянно, а потом его взгляд, казалось, ушёл в себя, так он делал всегда, когда Клэри поднимала тему, которая давалась ему тяжело — убийство Макса, война в Аликанте, боль, которую он причинял своей семье.

— Уже пора? — спросил он. Себастьян демонстративно посмотрел на часы.

— Не совсем. Почему бы тебе не пойти вперед, а мы пойдем следом? Ты можешь начать получать готовые вещи.

Джейс огляделся вокруг

— Чаша… где она? — Себастьян взял ее на кухонном столе.

— Здесь. Чувствуешь себя немного рассеянным?

Рот Джейса изогнулся в углу, и схватил Чашу обратно. Добродушно. Не было никаких признаков парня, который стоял перед Себастьяном минут назад и сказал, что он его ненавидит.

— Все в порядке. Я встречу тебя там. — Он повернулся к Клэри, которая по-прежнему застыла в шоке, и поцеловал ее в щеку. — И тебя.

Он отстранился и подмигнул ей. В его глазах была любовь, но это не имело значения. Это был не ее Джейс, явно не ее Джейс, и она смотрела, оцепенев, как он пересек комнату.

Его стило вспыхнуло, и открылась дверь в стене, она увидела небо и каменистую равнину, он вошел в нее и исчез. Она впилась ногтями в ладони.

«Это та вещь, которая похожа на меня, но это не так? Он сожжёт мир до тла, если Себастьян захочет, и будет смеяться, когда это сделает. Это то, что ты спасаешь, Клэри. Это. Разве ты не понимаешь? Лучше бы я был мёртв».

Слёзы жгли ей горло, и это всё, что она могла сделать, чтоб удержать их, как её брат, обратился к ней, его чёрные глаза были очень яркими.

— Ты позвала меня, — сказал он.

— Он хотел сдаться Конклаву, — прошептала она, не уверенная, кого защищала. Она сделала то, что должна была, даже если использовала оружие под рукой, которое она презирала. — Они бы убили его.

— Ты позвала меня, — повторил он, сделав шаг к ней. — Он поднял руку и убрал длинную прядь волос с её лица за ухо. — Он сказал тебе раньше? План? Всё это?

Она сопротивлялась дрожи отвращения.

— Не всё. Я не знаю, что произойдёт сегодня вечером. Что Джейс имел в виду, говоря: «пора»?

Он наклонился и поцеловал её в лоб; она почувствовала, как поцелуй горит, как марка, меж её глаз.

— Ты узнаешь, — сказал он. — Ты заслужила право быть там, Кларисса. Ты можешь стоять там, рядом со мной, наблюдать, сегодня вечером, в Седьмом Священном Месте. Оба детей Валентина, вместе… в конце концов.

* * *

Саймон не отрывал глаз от бумаги, напевая слова, записанные для него Магнусом. У них был свой ритм, как музыка: светлая, отчетливая и изящная.