Город Птиц

После трагической смерти она оставила в доме дух вины и сожалений, который повис в воздухе и впитался в каждую вещь в особняке Норт-Бротера. Понимая, что стоит оставить сына там, в самом безопасном месте мира, Элбатт-старший все порывался продать старый особняк и купить другой. Но каждый раз ему мешала то ли вина, то ли ностальгия, то ли нерешительность. Так и получалось, что каждый год он с невероятным рвением пытался забыть ту женщину, которая когда-то была душой этого места, но каждый раз не мог перебороть свою слабость и ради собственного комфорта жертвовал временем с Рэем, уезжая из Норт-Бротера как можно быстрее.

Он не стал рассказывать, что война сильно ударила по их компании, которую мужчина так мечтал передать своему сыну в идеальном состоянии, как когда-то это сделал его отец. Но два года назад, когда доходы продолжали неумолимо ползти вниз, а конца этой разорительной войны еще не было видно, к нему в кабинет заявились Аарон и Филипп Врановские, которых он давно на дух не переносил, однако отказать в беседе не смог. Предложение, с которым они пришли к нему, было весьма соблазнительным: взамен на небольшую услугу в виде участия в выборах они готовы были не только выплатить приличную сумму, но и снизить налоги, а также недвусмысленно намекнули, что в их власти значительно уменьшить влияние конкурентов на рынке судостроения.

Роль политика ему явно не шла – мало кто поверил в его внезапную заинтересованность жизнью Норт-Бротера, сестра стала бояться за репутацию своей юной дочери, а сын и вовсе начал отдаляться, словно не желая ассоциироваться с таким отцом. И даже несмотря на то, что бюджет пополнился в разы и семейный бизнес стал процветать как никогда прежде, мужчине слишком уж часто приходилось успокаивать себя отговорками о том, что сделал это ради семьи и что любой на его месте поступил бы также.

Также он решил немного придержать информацию о том, что во время восстания мародеры разрушили часть их особняка в Норт-Бротере. Народный гнев смогли остановить только рабы и слуги, которые многие годы работали на Элбаттов – они встали на защиту хозяйского дома, и поэтому здание осталось почти невредимым, в отличие от других аристократических домов, которые, по словам помощника, превратились в руины.

В этот момент, сидя напротив внезапно повзрослевшего в его глазах сына, который впервые увидел лицо своей матери, он решил рассказать совсем другую историю. Историю невероятной любви, приключений, совместных трудностей – ту историю, которой никогда не было.

– Мы с Мари познакомились двадцать один год назад, когда она еще была выпускницей бринальского института…

                                    ***

– Твои важные переговоры задержались, – хихикнула Паулина. – Ну что, продолжим партию?

Она взяла было свои карты, но, увидев растерянность, с которой парень озирался по сторонам, быстро отложила.

– Что-то случилось? – немного встревоженно спросил Генри. Волнение друзей приятной волной разлилось по душе Рэя, и он обнадеживающе улыбнулся, чтобы успокоить их.

– Ничего.

Но Генри с Паулиной не оставили Рэя в покое, пока не узнали все подробности о восстании в его родном городе, Танвине и о странном прощальном звонке.

– Вот оно значит как… – Генри в задумчивости потер подбородок.

После разговора с отцом у Рэя в голове было столько мыслей, что они перебивали одну другую и мешали думать. Он устало снял пиджак и кинул его на кресло.

– Это твоя девушка? – вдруг спросила Паулина, разглядывая фото, которое выпало из кармана его пиджака.

Рэй, сбитый с толку неожиданным вопросом, застыл. Генри искоса поглядел на ребят и тихо хихикнул.

– Так, меня в северном крыле ждет дядя. Вроде как хотел обсудить со мной что-то о-о-очень важное и неотложное.

Выходя, он хитро улыбнулся Рэю и подмигнул Паулине.

– Это моя мама, – пояснил Рэй, забирая у девушки фотографию, которую отдал ему отец. – Она умерла, когда я только родился.

Паулина сконфуженно улыбнулась. Рэй подсел к ней на диван.

– Какие планы на будущее?

– Скоро еду в Норт-Бротер. Там скоро начинается новый театральный сезон, но я не думаю, что стоит продлевать контракт после того, что было… – девушка на секунду задумалась о чем-то, но потом решительно тряхнула головой. – Но в любом случае, придумаю, чем заняться. Отец сказал что я, мол, все равно в наследницы не гожусь. Благо, у него достаточно кандидатов на эту роль.

Паула хихикнула каким-то своим мыслям, и Рэй невольно улыбнулся, глядя на нее.

– Свобода, значит?

Паула кивнула.

– Как только подписываешь отречение от наследства, в твоей жизни становится в разы меньше забот. И “дружелюбных” родственников. Можешь взять себе на заметку.

Неловкая пауза. Паула опустила глаза, несколько раз открывая рот, чтобы что-то сказать, но не решалась. Тут она резко вскочила и нервно зашагала по комнате из стороны в сторону.