Город смерти

Со временем дела у меня пошли лучше. Я научился читать чувства по лицам, методом проб и ошибок подбирать подходящую наживку. Каждый клиент был ни на кого не похож, каждому требовалось нечто уникальное. Угадаешь, что именно, — и дело в шляпе. Никаких закономерностей, никакого универсального подхода. Одних следовало уговаривать, вторых брать нахрапом, третьих подмасливать. Перед одним лучше вывалить все сразу, все имеющиеся в наличии полисы — авось какой-нибудь потрафит; другому приходилось предлагать один-единственный в надежде, что вычислил верно.

Самое важное, что я узнал — то, ради чего Кардинал и отправил меня в страховое дело, — состояло в следующем: могущество человек обретает не благодаря своим действиям, а благодаря своей реакции на чужие. В те времена, когда я работал у Тео, я считал, что выбраться наверх можно с помощью гениального плана, что преуспеть можно, узнав больше, чем другие, подготовившись лучше, шевелясь быстрее.

Я ошибался. Могущественным становишься, наблюдая за другими. Жмешься к стенке, изучаешь, выжидаешь, реагируешь — вот в чем секрет. Пусть другой выскажется и обозначит свою позицию. Никогда не заговаривай первым. Ничего не планируй, пока не узнаешь, что у противника припасено на черный день.

Хуже всего были отчеты. Соня, как и дядя Тео, хотела, чтобы я знал бюрократическую сторону деловой жизни, и натаскивала меня по всем юридическим вопросам, какие только приходили ей в голову, вбивая мне в голову закон за законом, предписание за предписанием. «В любой фирме люди делятся на два типа, — говорила она, — те, кто в общих чертах знает, как все устроено, и те, кто разгребает дерьмо». Она грозилась, что, если я не вызубрю все что следует, она ухватит меня за костлявую задницу и зашвырнет в ближайший бордель. Думаю, она не-шутила: когда дело касалось работы, Соня не знала пощады.

Обычно мой день начинался в семь утра. Встать-умыться-одеться — позавтракать в «Шанкаре». В офисе загрузить компьютер — и только успевай менять компакты с информацией: правила, законы, процессуальные нормы. Когда-то все это излагалось в толстых томах с черными кожаными переплетами… Читать до жжения в глазах. Смочить глаза водой. Вернуться к чтению. Немного поколесить по городу (Адриан за рулем), завлекая потенциальных клиентов, применяя изученное на практике. Ленч в «Шанкаре». Опять компакты, клиенты, уроки. Поздний ужин в «Шанкаре». Домой в «Окошко», поработать с Соней, а потом, часов до одиннадцати-двенадцати корпеть над книгами. И спать.

Я носился по всей территории города, хотя большую часть времени проводил в центре и его ближайших окрестностях. От тихих кварталов юго-запада эти районы отличались, как небо от земли. К половине восьмого утра улицы заполнялись народом; машины всех существующих марок и моделей забивали проезжую часть, и на все это свысока глядело затянутое пеленой смога солнце. Каждая поездка превращалась в кошмар. Подобно старым европейским городам, это место не было приспособлено для современного транспорта. Здесь не здания стояли вдоль улиц, а улицы услужливо огибали стороной здания, прихотливо извиваясь и в самых неожиданных местах пересекаясь одна с другой. Были они узкие, плохо освещенные, часто ухабистые. Уличные сорванцы каждый день для смеху перевешивали дорожные знаки, тасуя их, как колоду карт, поэтому районы, которые ты не знал как свои пять пальцев, было разумнее объезжать за три версты — либо брать такси.

Городские власти без устали пытались изменить имидж города к лучшему. Появлялись новые здания, красились старые, проводилась реконструкция, строились современные шоссе, кольцевые магистрали и эстакады. На окраинах это давало какие-то результаты. Но здесь, в самом эпицентре дикого хаоса, все усилия выходили боком. Как ни спешили власти, их опережали сквоттеры, уличные банды, торговцы наркотиками, сутенеры. Новые постройки они осваивали вмиг, свежевыкрашенные стены пачкали своими надписями, фонари валили, мостовую портили кирками. Это ведь был их город. Их слава и гордость. Они любили его таким, каков он был.

Ненадолго передохнуть от компьютеров, книжек и клиентов мне удавалось благодаря заботам Форда Тассо, который время от времени брал меня на операции: проверял, что я умею, делился секретами мастерства. Мне нравилось с ним ездить; я обожал этих людей в черных плащах и зеркальных очках, сощуренные глаза киллеров, холодный блеск их стволов, сплетающиеся в единую ткань истории об убийствах, ограблениях, легендарных бандитах. В компании Форда и Винсента я чувствовал себя как рыба в воде: мы победоносно раскатывали по городу, с шутками и прибаутками стирая в порошок каждого, кто попадался на нашем пути или смотрел на нас искоса.