Город, стоящий у солнца (СИ)

— И ничего с ними нельзя пока поделать. Кстати, вот и твой новый дом, — мой проводник указал на двухэтажное здание слева от нас. Хороший дом. Район, правда, не очень… Ну, так и ты ведь, признаться, не такой уж праведник был.

Тяжёлая литая дверь отворилась при моём приближении.

— Совсем забыл, — сказал мой спутник, так и оставшийся безымянным, — дверь закроется за тобой — и ты сможешь выбраться только после того, как прочитаешь все законы нашего города. Это для твоего же блага. Книга будет лежать у входа.

— Но…

— О еде не переживай — служба доставки на дом устроена божественно, — он улыбнулся. — Ну что же ты? Заходи!

Я и зашёл. Хлопнула за спиной дверь — и в темноте прихожей я увидел большой светящийся прямоугольник. Подойдя ближе, я понял. Это. Была. Книга. Двухтомник «Войны и мира» рядом с ней смотрелся бы недомерком. На обложке гордо красовалась золотая надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РАЙ. ИНСТРУКЦИЯ ДЛЯ ВНОВЬ ПРИБЫВШИХ.»

А снизу — мелко, как в банковском договоре: «Уголовный Кодекс Царствия Небесного».

Комментарий к Пролог. Приход.

Тут энцы нет!

========== Глава 1. Убытие ==========

Книга оказалась не только тяжела и велика. Это было содержательно. Крайне.

Особенно все трогательные отсылки к священным тестам. Так, например, Статья 1 гласила, что любое проявление агрессии, а так же применение к ближнему своему физического или психологического насилия в любой форме непременно карается изгнанием. Дальше же, в примечаниях, выполненых в вопросно-ответной форме, как пособия «что угодно для чайников» значилось следующее:

В: А как же право на необходимую самооборону? Я имею право защищая себя нанести ущерб обидчику?

О: Нет, сын мой, ибо сказано «когда кто ударил тебя по левой щеке — подставь правую». Смиренно прими это испытание и помни, что виновный не избегнет суда!

И так — обо всём. Любой «неправильный» поступок, любое недоброе или просто слишком эмоциональное слово, да даже мысль — всё находило в книге своё отражение.

В: Кто следит за исполнением Закона?

О: Сам Город. Ничто из происходящего на улицах Города не утаится от Него. В Городе много забот, но рано или поздно правосудие настигнет каждого.

Мрак, в общем. А ещё -это выяснилось достаточно быстро — мясо, чай, кофе, сигареты и алкоголь — предметы роскоши, и стоят месячного дохода на любой из доступных «вновь прибывшим» профессий. Что бы ещё такого весёлого припомнить?.. Рок-музыка под строжайшим запретом, как форма призыва к агрессии.

Агрессия, ага… Зато выяснилось, что в городе каждый может материализовать любой предмет усилием воли. Каждый может — а цены на всё, что не входит в гарантированный бесплатный минимум, просто задвижные. На сдачу можно смотать в мир живых и купить там вертолёт. А суть проблемы ещё Стругацкие описали, в «Понедельнике…» своём, где начинающий маг пытался сотворить из воздуха пару бутербродов с колбасой — а получал то драчливые шестилапые тарелки, то комаров с профессорскими лицами, то хвостатую колбасу.

Пошарившись в местном аналоге интернетов (вместо компьютера было огромное серебряное зеркало), я нашёл худо-бедно работающее пособие по материализации вещей, почитал забавные истории про обустройство вновь прибывших, заодно приценился к разным «предметам роскоши». Поругался, радуясь, что хотя бы в стенах своего Дома я имею право вести себя, как давно привык. Знаете, чего хозяева Городов не продают вообще? — Оружие. Всё оружие тут кем-то сотворено. Его очень мало, стоит оно чудовищно дорого. Оно и понятно — сотворить нормальный клинок уже подвиг, а уж винтовку… Да и продаётся всё это весьма осторожно, иносказательно. «Снилось мне, будто мой дорогой друг, чьё имя я не готов называть публично, сделал самозарядную винтовку с магазином на десять патронов. Он готов был даже с ней расстаться — за два миллиона. Не подскажете, к чему такие сны, не вещие ли они?» Вроде как за сны в Городе наказания нет, а все, кто хотел, всё поняли. Наивные хитрости, уж не знаю, работали ли они. Двух миллионов в местных деньгах у меня всё равно не было. Молодой тогда был, глупый, ну вы меня понимаете, первые годы после смерти все такие… Но я отвлёкся.

Я-то — умный (как мне тогда казалось)! И по оружию убиваюсь лет с пяти. У меня-то точняк всё получится! — убеждал я тогда себя. Смутные идеи «слеплю винтовку и попрошусь к эмиссарам Изгоев в команду» окрыляли, овсянка и родниковая вода навевали лёгкую ностальгическую грусть по картошечке с мяском и хорошему пивку.И стал я себе «автомат» делать. Говорю ж: глупый был.