Город, стоящий у солнца (СИ)

Для меня те дни в один слились — без сна и отдыха. Вы бы знали, как быстро выяснилось, что все мои знания об экстракторе, ударно-спусковом механизме, сбросе гильз и прочем — набор страшных слов и не более того. Как сложен, оказывается, привычный по фильмам и книгам коробчатый магазин, и какая это всё-таки сложная муть — унитарный патрон! В общем, метался как тигр в клетке возле стола заваленного железным хламом, жрал и спал прям там же. Хорошо ещё я на тот свет с МП-3 плэером отправился — грохот старого доброго ГрОб, вкупе с осознанием того, что это ИМИ (для меня уже успел сформироваться образ таинственных ИХ, как главных врагов свободной жизни, и, конечно, Меня — как нового Че, минимум) строго запрещено.

В общем, долго ли, коротко ли… Замена половины узлов конструкциями в духе «Данная коробка осуществляет извлечение стреляной гильзы и досылает новый патрон, потому что?.. Потому что я так хочу!» мало что давала, но, с помощью упрямства, скачанного пособия по материализации и такой-то матери я его таки создал — свой первый карабин (не самозарядный даже, а уж на автомат, естественно, тем более не хватило ни знаний, ни нервов). Красавцем он, разумеется не был: грубый деревянный приклад и ложе, кое-как отполированные и покрытые лаком, ствол, похожий на небольшого диаметра водопроводную трубу, целик и мушка — обломанные зубцы вилки, плашмя приклеенные поверх ствола. Завершал картину громоздкий барабан на восемь патронов и тактическая рукоять спереди, к которой к тому же крепилась хитрая пружина, отвечавшая за поворот оного барабана. В длину, от дульного среза до затылка приклада, этот монстр имел два с половиной локтя и с грехом пополам прятался под положенной мне как новичку мешковатой рясой.

Корабль изгоев давно уже ушёл из нашего порта, но это особого значения не имело — мне ещё только предстояло худо-бедно пристрелять этого монстра в подвале, приучиться вовремя дёргать рычаг для перезарядки (не позже чем пуля покинет ствол), доработать мелкие штрихи, да запастись патронами и сухпайком из припасённых печенек, полагавшихся праведным по субботам и воскресеньям в честь выходного. Когда новое судно пришло в Город, я был уже на взводе, рвался в бой и, наверное, даже во сне пел песни о том, что «винтовка это праздник» и «перемен требуют наши сердца».

У самых пирсов так поразившее меня в мои первые дни в Городе царство белого заканчивалось. Здесь останавливались демоны, люди изгнанные из Города и надеявшиеся наняться на какой-нибудь корабль, морские бродяги и вольные охотники. Всей этой публике в своё время порядком надоело белое ханжество, запреты и расписания — поэтому в прибрежном квартале главными цветами были чёрный и серый. Ещё красный, довольно часто на домах попадались красные фонари — законы Города здесь уже не имели особой силы и власти.

— Кто ты такой? Почему мы должны брать тебя с собой? — девушка, зябко кутавшаяся в плащ из опалённых перьев, смотрела на меня как на пустое место. Конечно, ей можно. Это ведь она стоит там, на палубе люгера с чёрными парусам — а я здесь, на заплёванном сером пирсе. Я бы может и ответил, кто я, и просился бы на борт, может быть, даже ползал бы в грязи на коленях, вымаливая право уплыть с ними, но… Но на палубу вышел какой-то жирный козёл и начал надо мной откровенно глумиться. Не хочу даже вспоминать всех «восхитительных» шуточек. Меня и переклинило, как бывает порой при проблемах с самооценкой: думаешь, что ты никто и звать тебя никак, готов хоть в грязи ползать, но стоит сказать про тебя всё то же кому-то другому — убить готов! Кровь ударила мне в виски. Я рывком достал из-под полы карабин. Снял с предохранителя. Поймал этого гада в «корону» прицела — но руки слишком дрожали. Грохот, дым, резкий удар приклада в плечо чуть не сбил меня с ног. И мимо! Пуля разбила висевший на палубе фонарь — но и того парня как ветром сдуло. Но не отреагировать на такое явное и грубое нарушение своих законов Город не мог. Даже в порту. Вокруг загудело, загрохотало, будто кто-то бил в огромный колокол.

— Стоять. Ни с места! Бросай оружие и на колени, живо! Немедленно брось оружие, если не хочешь пойти вокруг стен, прежде чем встанешь на путь Исправления, — они уже бежали ко мне. Несколько человек с шестами (Город что, не доверяют оружия даже своим?) и самый настоящий ангел — с задумчивым лицом, длинными золотыми волосами, мускулистым телом, сияющими одеждами и длинным пылающим мечом наперевес. Он уже раскрывал на бегу крылья и готовился взлететь.

На колени? Да пожалуйста! Только вот винтовку я не отдааам!