Город в заливе: Откровения лжеца (СИ)

-- Мэйси, наверное, -- хихикнула девушка, болтая свободной ногой и делая ладонями, закованными в черные с серебром перчатки, странные движения в воздухе. Но я больше не воспринимал это как помесь цирка с зоопарком. Я провел здесь уже два полных дня и понимал, что за каждым аксессуаром, за каждой нелепой татуировкой тянется длинная история. -- Это когда она тебя при первой встрече едва в камень не превратила -- я со смеху чуть в воду не свалилась, ха-ха-ха!

Кстати, на Лейле татуировок не было, ни единой. Я смотрел.

-- Вероятно, мы говорим об одном и том же случае, -- согласился я. -- Прискорбно, что тогда наш богословский диспут не пришел к завершению. Возможно, это не слишком поздно сделать сейчас?

Те, кто считают, что я крепко двинулся от горя и бедствий, охвативших мою темную голову, неправы. Просто только так с Лейлой можно говорить на какую-нибудь тему. Иначе фокус мгновенно слетает. Дефицит внимания, что вы хотите. А тема разговора особого значения не имеет, потому что для меня сейчас главное -- выяснить хотя бы что-нибудь про этот их странный волшебный мир.

Лейла перестала дурачиться и поглядела на меня даже с некоторым уважением.

-- Отрадно, что и среди кяфиров все еще встречаются образованные люди, -- сказала она официальным тоном. -- До намаза еще полчаса, мы можем успеть.

-- С удовольствием. В прошлый раз мы, кажется, остановились на вопросе, в котором из наших миров Пророк оставил наибольший след, и какой, соответственно, является его любимым. Ну, раз уж, за отсутствием сильных аргументов, не получилось выяснить, где родился Мохаммед.

При упоминании имени Пророка Лейла крутнула пальцами в воздухе замысловатый знак, словно запечатывая чьи-то уста. "Прости грешника, Всемилостивый, он сам не знает, что говорит".

-- Помню, -- серьезно сказала девушка. -- Чем же может похвастать ваша Земля?

-- Да хотя бы Каабой! Представляешь, огромный куб из черного камня, исписанный золотой вязью по всему периметру. Ежегодно к нему съезжаются миллионы людей -- это называется хадж. Да и вообще вся Мекка -- один большой священный город!

-- Неплохо. А у нас в Озолинче есть Пальцы Пророка -- каменные глыбы в тысячи тонн и длиной в сотни метров, возвышающиеся над землей и океаном. И если подняться над землей на аэростате, видно, что эти пальцы как бы придерживают земной диск. Незабываемое зрелище, я видела на серебрографии. Есть у вас что-то подобное?

-- Конечно, -- сказал я хладнокровно. Никогда не сдаваться! -- Называется Стоунхендж. Популярное место, даже в кино отражено... погоди. Что значит "держат земной диск"? Земля -- это шар! Точнее, геоид. Но никак не диск!

Лейла пожала круглыми плечами.

-- Земля -- может быть. А Озолинч -- диск. Сам посуди, как нормальным людям жить на шаре? Они же с него попадают!

-- Но мы-то живем!

-- Так ведь вы поголовно ненормальные, вот хоть на себя посмотри, -- уверенно сказала девушка. -- Что с вас взять?

Я не нашелся с ответом. Мимо с важным и независимым видом протопал Айфрити, держа во рту обслюнявленный кусок колбасы. Воровать у него привычки не было; значит, кто-то из девушек не выдержал эмоционального напора и сжалился.

-- Интересно, как все происходящее выглядит с точки зрения кота, -- сказал я глубокомысленно, словно восточный мудрец. -- Понимает ли он, что мы куда-то плывем, что его кормят не по заслугам, а потому что он редкостный милаха, и, скажем, что вообще творится в мире?

-- Что в нем творится -- то ведомо только Аллаху, Всемилостивому, -- сказала Лейла. -- Книги же ясно говорят, что, с Его точки зрения, между нами и Айфрити нет ровным счетом никакой разницы.

Меня эта мысль обеспокоила. Я видел существенную разницу между собой и наглым рыжим вымогателем.

За спиной раздались шаги, и высокий голос произнес с жутким акцентом:

-- Подобное тянется к подобному, как я вижу! Бывший пленник и бывшая рабыня нашли общий язык и плетут дьявольские козни, пользуясь нашей детской доверчивостью! Славно! Славно.

-- Ты главное при Изи такое не ляпни, насчет рабов и рабынь, -- не оборачиваясь, сказала Лейла, и цепь на шее звякнула, подтверждая ее слова. -- У нас тут богословский разговор.

-- Славить ложных богов суть ересь, -- отозвалась Ники О`Бройне, ирландская адептка слабого, недоразвитого христианства из того невозможного плоского мира. Она легко сбросила черные ботинки с белыми отворотами и уселась рядом, беззастенчиво прижавшись. Это, конечно, ничего не значило -- в первый же день я как раз и совершил эту ошибку и научился на ней. А синяки уже все равно начинали желтеть и сходить.

-- Мы тут, собственно, уже перешли на вопросы метафизики, -- сказала Лейла. Непонятно откуда она достала спелый финик и принялась его грызть. -- Обсуждаем вопрос дискообразности нашего мира. Искандер вот возмущен, что на самом деле все не так, как ему раньше говорили.

Забыл представиться: Искандер -- это я. Почти не соврал, между прочим, учитывая общую восточную специфику.