Город зеркал. Том 1

Посмотрите на него, способного юношу, приятного на вид, изящного, со всклоченными волосами, загорелого от лета, проведенного в честных трудах на открытом воздухе, сведущего в математике и механике, не лишенного амбиций и надежд, наделенного цельной, сосредоточенной на себе личностью, одного в своей спальне под крышей, который укладывает в чемодан сложенные рубашки, носки и нижнее белье. И почти ничего больше. На дворе 1989 год, дело происходит в провинциальном городке Мерси, Милосердие, в штате Огайо. Городке, немного известном своими изделиями из бронзы. Говорят, там делали самые лучшие в истории современных войн гильзы, хотя, как и всё остальное в истории этого городка, это осталось в прошлом. Комната, в которой через час никого не будет, будто святилище, посвященное юности этого человека. Вот выставлены его награды. Армейская лампа у кровати, занавески с рисунками на военную тему, полки, заполненные романами о подростках, которых все недооценивали, но они смогли раскрыть преступления, те, что не смогли раскрыть старшие. Стена со штукатуркой нейтрального цвета, на которых вымпелы спортивных команд и загадочная картина Эшера с касающимися друг друга руками. Напротив – продавленная старая кровать с подобающим времени плакатом модели из «Спортс Иллюстрэйтед» с торчащими сквозь купальник сосками, сладострастно расставленные ноги и завлекающий взгляд, едва скрытая купальником вагина, на которую парень каждую ночь своего отрочества яростно мастурбировал.

Но посмотрите на этого парня. Он пакует вещи с загадочной торжественностью, будто плакальщик на похоронах ребенка. Это самое подходящее описание той сцены. Проблема не в том, что он не может уложить свои вещи – может, – но, напротив, убогое содержимое его чемодана совершенно не вяжется с величием того места, куда он отправляется. Понять это можно, лишь увидев на рабочем столе мальчика письмо. «Дорогой Тимоти Фэннинг», вычурными буквами, и алый герб в форме щита со зловещим девизом Veritas, «Истина». «Поздравляем, добро пожаловать на факультет Гарвардского университета 1993 года!»

Это начало сентября. Снаружи идет непрекращающийся мелкий дождь, листва еще зеленая, летняя, она обвивает небольшие дома и дворики захолустного городка и вывески на фронтонах. Одна из них принадлежит отцу мальчика, единственному в городке офтальмологу. Это ставит мальчика в верхнюю часть табели о рангах чахнущей экономики городка. В то время и в том месте они – люди вполне зажиточные. Отца все знают, ценят, с ним здороваются так часто, что он идет по улицам городка под нескончаемый хор приветствий. Ведь кто еще более достоин восхищения и благодарности, как не человек, который надевает тебе на нос очки, позволяющие тебе видеть все в этой жизни? Ребенком мальчик любил приходить в офис к отцу, мерить подряд все очки, стоящие на полках, и тосковать по тем дням, когда ему потребуются собственные. Но этого так и не случилось, его глаза были идеальны.

– Пора ехать, сын.

В дверях появляется его отец – невысокий, коренастый, в серых фланелевых штанах, которые, в силу закона гравитации, удерживают подтяжки. Его редеющие волосы влажные после душа, его щеки розовые, он только что поскоблил их старомодной безопасной бритвой, которую предпочитает до сих пор, несмотря на все новации в технологии бритья. Воздух вокруг него наполнен запахом «Олд Спайс».

– Если что-то забудешь, мы всегда можем тебе выслать.

– Типа чего?

Отец в ответ добродушно пожимает плечами. Он всего лишь пытается помочь.

– Я не знаю. Одежду? Ботинки? Сертификат взял? Уверен, он тебе понадобится.

Он имеет в виду сертификат о втором месте на олимпиаде в День науки, 5-го Резервного Западного района. «Искра жизни: равновесие Гиббса-Доннана и потенциал Нернста как критические факторы жизнеспособности клетки». Сертификат в простой черной рамке висит на стене над столом. Если по правде, он его стесняется. Разве все студенты Гарварда не занимали первые места? Тем не менее он делает вид, что благодарен, и кладет сертификат поверх стопки белья в открытый чемодан. Когда он окажется в Кембридже, этот сертификат будет лежать в ящике его стола. А спустя три года, найдя его среди других маловажных бумаг, он посмотрит на него мельком, с горечью и выкинет в мусорную корзину.

– Вот и хорошо, – говорит его отец. – Покажешь этим гарвардским умникам, с кем они имеют дело.

Снизу доносится настойчивый голос матери.

– Ти-мо-ти! Ты уже готов?