Город живых отцов

Как хорошо, как спокойно! Дерек чувствовал легкое опьянение, пустоту под сердцем и страх. Присел на длинную скамью вдоль стены. Вспомнил отца, каким он его знал, когда был ребенком. У отца напрягались брови и верхняя губа, когда он пытался решить трудную задачу. Сейчас Дерек пробовал решить трудную задачу. Он принял решение, но не чувствовал в себе готовности примириться с этим решением – понимал, что пилюля смоет память об отце и о сорока годах прожитой им жизни. Ужасался и дрожал от этой мысли. Увидел кувшин и стакан, налил, выпил. Крепкий напиток ударил ему в голову. Франсуа Рабле, Джонатан Свифт… эти имена он тоже не будет помнить. Зато страх ушел из его сердца. Он решительно встал и направился к выходу. Сомнамбулическая музыка продолжала звучать в нем наплывами, а он уже осматривался в новом пространстве, присматривался к новым фигурам и лицам.

Здесь тоже пили что-то крепкое, и вошедшему Дереку предложили порцию. Дымили сигарами и сигариллами. Дерек сделал изрядный глоток, закурил сигарету и прислушался к разговорам. Говорили две группы в двух разных углах. В ближнем углу доминировала женщина с резким простуженным контральто. Обладательница хриплого голоса, скорее всего, была воровкой, проституткой, наркоманкой, уголовницей, бомжихой или какой-нибудь другой обитательницей социального дна. Ее голос говорил слушателям о том, как круто с ней обошлась жизнь и как мало осталось в ней невинности и мягкости. Голос говорит о нас больше, чем то, о чем мы рассуждаем, подумал Дерек и перешел в другую группу беседующих.

Он не успел присесть в предложенное ему кресло и пригубить от налитого ему напитка, как через комнату начали пробегать знакомые и незнакомые ему искатели всевозможных церквей, пещер, казарм и убежищ. На этот раз они пробегали маленькими группами и большими стадами, не останавливаясь и не останавливая своих жалобных выкриков:

– Пещерку! Церковь! Коммуну! Убежище! Конвейер! Казарму! Учителя!

Последний из бегунов зацепился за взгляд Дерека и не умчался с другими, а остановился, переминаясь с ноги на ногу, отдышался, откашлялся и попросил Дерека стать его духовным руководителем и вывести из лабиринта жизни. В ответ Дерек налил ему вина и тот благодарно выпил и присел рядом с обретенным спасителем. Он смотрел на Дерека большими доверчивыми глазами, не отводя глаз и не моргая, так что последний, почувствовав себя неловко под этим пристальным взглядом, положил ему руку на голову и повернул эту голову в противоположную сторону. Так тот и остался сидеть, а Дерек смог, наконец, обратиться к беседе, которая текла в этом углу, не прерываясь по пустякам.

Темой оживленного разговора была незавидная судьба людей, обреченных смерти. Дерек прислушался к разговору и туда же обратил свою голову его последователь.

– Что есть смерть? Смерть – это пробуждение. С человека снимается все наносное, все полученное в течение индивидуальной жизни, и в абсолютной темноте возникает внутренний мир несчастного животного, не способного выразить себя и за себя постоять. Ужас!!!

Это говорил седовласый юноша, глядя перед собой невидящими глазами и гальванизируя себя и безмолвных слушателей надрывным голосом и жалостливыми словами. Его внимательно слушала группа безвольных людей, опустив глаза и погрузившись в описываемое говорящим состояние. Но Дереку эти рассуждения были не по душе.

Дерек заметил, что тщетно ищет возможности отвлечься от мыслей о предстоящем событии, но любой разговор недолго удерживает его внимание, а пустота под сердцем напоминает ему о неотвратимом. С этими мыслями он покинул боящихся смерти и двинулся дальше теперь уже в сопровождении своего последователя.

В соседней комнате спорили об искусстве. Там Дерек обнаружил Иону и Самсона, занятых азартным поглощением напитков и флиртом с двумя истеричными девицами. Девицы были взвинчены выше всякой меры и требовали от своих компаньонов решительных действий, например, поединка на пистолетах или шпагах. В руке Ионы был пистолет, а у Самсона – шпага, но ни один из них не был готов исполнить прихоть незнакомок. Отбросив в сторону орудия смерти мужчины обнялись. Девицы тоже последовали их примеру, однако при этом забыли о мере и начали страстно целоваться. Мужчины смотрели на них с изумлением, но быстро потеряли к ним интерес и растворились в сигаретном дыме.

В следующем помещении царили восторг и единодушие. Пили стоя и после каждого тоста быстро наполняли сосуды и громко сдвигали их в едином порыве. Выпивали и радостно пели и смеялись. Трудно было понять, что всех их так возбуждало. Дерек и его спутник включились в общую атмосферу. Вскоре Дерек увидел в числе выпивающих, поющих и смеющихся Иону, Грега и Бориса. Воодушевление у всех было полным и совершенным. И Дерек понял, что наступает решающая минута. Он обнял своего последователя для того, чтобы почувствовать хоть какую-то опору. Он выпил полный стакан джина и разбил этот стакан о кирпичную стену. Он крикнул что-то отчаянное и невразумительное. Господи, что же это такое! Неужели он сам добровольно решил с собой расстаться?

                              5