Город золотой: Йоханнесбург, каким я его знаю

Если звоните на домашний телефон, приходится ждать пять—шесть гудков. У южноафриканцев большие дома, поэтому ваш собеседник может долго идти до аппарата. Звонить после восьми вечера обычно считается невежливым. Здесь ложатся спать раньше, чем в Москве. И встают раньше, так что звонок в восемь утра от не самого близкого знакомого – в порядке вещей. Предполагается, что вы уже давно проснулись.

Общение с южноафриканцами разных цветов кожи обычно проходит по-разному. Поэтому лучше заранее понимать, кто есть кто, чтобы понимать, чего от него ожидать.

Большинство населения Йоханнесбурга – чёрные. Они считают себя единственными коренными жителями этих мест, но это не так.

Сначала тут жили и кочевали бушмены (которых ещё называют «Сан»). Учёные утверждают, что первые произведения искусства на Земле созданы предками бушменов – около 70 000 лет назад. Потом сюда пришли койконы (готтентоты), которые умели не только охотиться и собирать полезные растения, но и разводить скот.

Мы не знаем, как бушмены и койкойны сосуществовали в районе Йоханнесбурга. Документированная история начинается с появления письменности, которой здесь ещё не существовало. Даже наскальная живопись, капсула времени из той эпохи, ничего об этом не рассказывает. Но, судя по мемуарам белых колонистов, которые наблюдали взаимоотношения бушменов и койкойнов в других регионах, большой привязанности они друг к другу не испытывали. Скотоводы постоянно оттесняли охотников и собирателей в менее плодородные области, а иногда даже воевали с ними.

Потом сюда пришли представители негроидной расы, говорившие на языках группы банту. Теперь они здесь преобладают.

А где же теперь бушмены и койкойны? Они исчезли. В ЮАР принято считать, что чёрные племена мирно ассимилировали бушменов и койкойнов. Ведь все они – африканцы, а в доколониальной Африке царил дух согласия и взаимопомощи.

Может, оно и так. Насколько я знаю, свидетельств о конфликтах между народами банту и их предшественниками не сохранилось. Всё это могло быть лишь в дописьменные времена, ведь, когда пришли белые поселенцы, бушменов и койкойнов здесь уже не было.

Но сдаётся мне, что не всё было гладко. Особенно учитывая то, как жестоко народы банту обращались друг с другом. Например, как зулусы истребляли другие племена, пытавшиеся с ними конкурировать или хотя бы сопротивляться. Это зафиксировано очевидцами.

Я думаю, что на этой территории дискриминация и насилие на национальной почве появились задолго до прихода европейцев. Жестокие времена – жестокие нравы. И действия как белых, так и небелых нужно оценивать в контексте их эпохи. Нечестно сегодня осуждать их за то, что не считалось преступлением.

Очевидно, в жилах современных чёрных южноафриканцев течёт кровь их предшественников на этой земле. Многие из них гораздо ниже ростом, чем их соседи к северу от ЮАР. У женщин большие ягодицы, что отличало и бушменок. Чёрные женщины обычно гордятся этой частью своего тела и переживают, если объем кажется им недостаточным. Ярко выраженная задняя часть для них – один атрибутов сексуальности.

Ещё одно яркое доказательство родства с бушменами и готтентотами – цоканье и прищёлкивание в речи народов банту. Лингвисты считают, что эти звуки заимствованы от бушменов. У легендарной южноафриканской певицы Мириам Макебы была в репертуаре «Click Song», состоящая из слов с максимальной концентрацией таких звуков. И слова эти образуют связный текст. Правда, я не знаю, о чём в этой песне поётся.

Южноафриканские чёрные не настолько темнокожи, как их сородичи ближе к экватору. Но их роднит с ними, помимо прочего, любовь к высокопарной и бюрократической лексике. А с другой стороны, склонность переходить от напыщенности к чрезмерному панибратству.

Когда звонишь в южноафриканские компании или другие организации и слышишь записанное приветствие, оно обычно начинается со слова «Привет!» Вы настраиваетесь на дружеский тон, но затем начинается цепочка из формальных выражений.

Для записи подобных текстов в Йоханнесбурге предпочитают использовать одного чёрного диктора. Его преимущество перед другими чёрными англоязычными дикторами не только в приятном тембре голоса, но и в довольно чёткой дикции. Речь его коллег, особенно тех, кто читает объявления в аэропорту, на вокзале и в других общественных местах, гораздо сложнее понять. Иногда кажется, что они говорят не по-английски, а на африканском языке.

Йоханнесбургские чёрные с детства владеют несколькими языками. Как правило, в дома они обучаются родному языку своей семьи – например, суто, тсвана или коса. Играя с другими детьми, они осваивают зулусский, которым владеют почти все чёрные. В школе большинство предметов им преподают на английском. И ещё они должны изучить африкаанс, который остаётся одним из официальных языков провинции Гаутенг. Большинство из них потом быстро забывают его за ненадобностью. А остальными языками они свободно владеют всю жизнь.