Города и встречи

В нэпа четвертый год кто
Станет писать без аванса?
В честь Серапионовских братьев то
Я начинаю стансы.

Вулкан Фудзияма извергнул дым,

Земля затряслась в Иокогаме:
Всеволод Иванов въехал в Крым
Верхом на чертовой маме.

А славный Зощенко в тот же час —

Друзья, торопитесь отныне! —
Немедленно въехал на Парнас
На небольшой «Дрезине»[710].

Лунц взял Берлин, и хоть разбит

Отчасти был при этом,
Но он поправится и победит
Прочие части света.

Все титулы Федина кто сочтет,

Все главы его романа?
Везде ему воздают почет,
В Москве и даже в Рязани.

Прямые пути для широких натур,

Будь сапожник иль граф ты:
Николай Никитин Via Рур[711]
Стал редактором «Правды»[712].

Груздев Илья высоко вознесен

(Плод еженощных бдений):
Рекомендует учебники он
Трудшколам второй ступени.

Старое старится, молодое растет,

Кто же теперь поверит,
Что Веня Каверин вновь перейдет
Из мастеров в подмастерья?[713]

Слава, о Тихонов, отец баллад,

Начальник обширного рода!
Дал в Пролеткульте «Мертвый солдат»[714]
Семьдесят тысяч приплода.

Миша Слонимский стал глубок —

В шахты залез Донбасса[715].
Из-под земли он приволок
Идеологию класса.

Слониха беременна девять лет,

Такова слоновья порода.
Федин родил не слоненка на свет,
А «Города и годы».

Скромность — всех добродетелей мать

И дочь хорошего тона.
Знаю, Полонскую будут ругать
Здорово Серапионы.

1 февраля 1924

Серапионовская ода

Друзья! Лирические оды
Писала я из года в год,
Но оды выпали из моды,
Мы перешли на хозрасчет.

Об этом факте не жалея,

Как Серапион и как поэт,
Я подсчитаю к юбилею
Все хозитоги за пять лет.

Начнем с Каверина. Каверин

(Одна десятая судьбы)[716]
Десять десятых перемерил
И хазу[717] прочную добыл.

Сказать про Тихонова надо,

Что для поэта нет преград:
Покончил разом он с балладой
И держит курс на Арарат.

Никитин — тоже к юбилею

Идет на должной быстроте:
За ним могила Панбурлея[718],
Пред ним карьера в Болдрамте[719].

Слонимский, изживая кризис,

Машину создал Эмери[720]
И лег меж Правдой и Ленгизом
На Николаевской, дом З[721].

Иванов для Серапионов

В России сделал всё, что мог,
И Серапионовскую зону
Он расширяет на Восток.

Один лишь Зощенко теперь

Живет в обломках старой хазы,
И юмористы СССР
Валяют под него рассказы.

Да Груздев, нерушим и светел,

Живет без классовых забот.
Так на пороге пятилетья
Мы перешли на хозрасчет!

1 февраля 1926

Лавочка великолепий [722]

Памяти Льва Лунца