Городок мой, Сиривада

В восемь часов вечера он сошел с поезда. Небо было затянуто тучами, моросил холодный дождь. В своем безудержном порыве к свободе Ситапати забыл, что сейчас месяц ашадха, пора дождей. Между тем пассажиры, сошедшие с поезда, раскрывали большие зонты и выходили из-под навеса на мокрую блестящую дорогу. Никаких повозок у станции не было. Идти несколько миль под дождем? — подумал Ситапати.

Он почувствовал, насколько отвык за годы супружеской жизни от самостоятельных решений и поступков.

— Бабу, вам в какую деревню? — Ситапати оглянулся — рядом с ним стоял старик брахман с большими кольцами в ушах. Ситапати назвал ему деревню. — О, мне туда же. Пойдемте вместе, а то этот дождь все равно не переждать, хоть всю ночь здесь просидишь…

Дорогой старик рассказывал о себе. Он совершает богослужения в деревенском храме, детей у него нет, взяли на воспитание девочку у родственников, теперь надо ее замуж выдать…

Вскоре дождь хлынул как из ведра, Ситапати и его спутник насквозь промокли. Старый брахман, ежедневно обливающийся утром холодной водой, беспокоился только за свой размокший узел с гостинцами, а изнеженный Ситапати весь дрожал. Наконец показались огни деревни, Ситапати приободрился.

— Дедушка, а где здесь дом Рамакоти? — спросил он.

— Рамакоти?! Да он давно и дом, и поле продал, в городе живет.

Ситапати стоял как громом пораженный.

— Что же мне делать?.. — пробормотал он.

— Да полно вам, бабу! У меня переночуете, — воскликнул старик.

Они вошли в деревню. Улицы чистые, дома крыты черепицей, было здесь и несколько двухэтажных домов. Деревня казалась зажиточной.

В доме старика брахмана Ситапати дали сухую одежду и усадили за ужин. Пища была простая, Ситапати ел через силу. После ужина он спросил, не нужен ли кому-нибудь в деревне репетитор для детей. Хозяин с женой удивленно переглянулись. Ситапати был выхолен, богато одет, на пальцах — два кольца с дорогими камнями. Кто бы мог подумать, что ему надо зарабатывать на жизнь уроками!

— Будем спрашивать, сынок, — сказал старик брахман.

Когда Ситапати заснул, хозяин стал серьезно обсуждать с женой, не женить ли им приезжего на своей приемной дочке Суббалакшми. «Красивый, молодой, образованный… Правда, приданого мы большого дать не можем…» У Суббалакшми, нечаянно услышавшей этот разговор, запылало лицо.

Утром Ситапати проснулся совсем больной, тело ломило. Но больше всего его беспокоила мысль о том, удастся ли устроиться, найти уроки.

— Проснулся, сынок? Сейчас дочка тебе кофе принесет. Не стесняйся, чувствуй себя как дома!

— Спасибо вам!

За дверью раздался тонкий голосок:

— Можно? — и Суббалакшми вошла с чашкой кофе. Ситапати отпил глоток и изменился в лице.

— Что это? — спросил он.

— Кофе, — простодушно ответила Суббалакшми.

Ну и пойло! — подумал Ситапати, судорожно глотая бурую жидкость.

— Хотите еще?

— Нет, спасибо! — сказал Ситапати, возвращая чашку.

— Ваша одежда уже высохла… или вы привезли с собой на смену? — Он и не подумал взять хотя бы чемоданчик с одеждой! Вот незадача… — Тогда я сейчас поглажу и принесу.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Ситапати оделся и собрался пойти в деревню, разузнать о своем друге Рамакоти, об уроках, но не успел он дойти до порога, как у него закружилась голова, застучало в висках. Он еле дотащился до кровати, упал на нее и потерял сознание. Ночью Ситапати метался в бреду, ему было очень плохо. В лихорадочно возбужденном мозгу крепла мысль, что во всем виновата Падма. Накануне он положил под подушку намокший дневник, а сейчас вытащил его и на влажной белой страничке написал большими буквами, которые сразу стали расплываться: «Падма — демоница». Ему было безумно жаль себя, он чувствовал, что умирает. Из последних сил он нацарапал на той же страничке: «Если я умру, завещаю передать книги, оставшиеся в доме моей жены Падмы Деви (город Какинада, Сурьяраопета), в дар городской библиотеке от моего имени».

Хозяин дома, придя звать гостя к завтраку, увидел, что он горит в лихорадке. Сварив настой из лечебных трав, старый брахман влил его в рот Ситапати. Ситапати скривился от горечи — ведь дома он даже таблетку от головной боли не мог проглотить, не запив напитком с глюкозой или фруктовым соком.

— У тебя есть родные, сынок? — спросил брахман. — Надо бы им написать.

— Никого нету, — ответил Ситапати.

Этот ответ втайне обрадовал старика — близкие не смогут помешать браку гостя с его приемной дочерью. Сам бог направил его в мой дом, думал старый брахман.

— Совсем никого? — переспросил он.

— Совсем… совсем никого… — ответил Ситапати со слезами на глазах.

— Ты скоро поправишься, сынок… Будешь учить детей у нас в храме, — взволнованно бормотал старик.

Суббалакшми весь день дежурила у постели Ситапати Вечером брахман снова заставил его выпить лечебный отвар и дал какую-то таблетку. Однако ночью Ситапати все так же горел в жару, лихорадка даже усилилась. Ситапати позвал старого брахмана и попросил:

— Продайте мои кольца и позовите настоящего врача. Ваши лекарства на мою болезнь не действуют…