Городок мой, Сиривада

Несколько человек бросились к грузовику и откинули брезент, которым был покрыт груз. Четтияр закурил и постоял немного, глядя на грузчиков. Как всегда, одет он был нарядно — в белое шелковое дхоти и длинную шелковую куртку, шитый золотом шарф перекинут через плечо. Бросив сигарету, он направился к лавке своего друга Велю Пиллая.

Когда он проходил мимо чайной лавки Мунусами Гоундара, тот приветствовал его, подняв сложенные ладони. Четтияр удивился такой подчеркнутой почтительности — это было не в характере Гоундара. Наверное, хочет попросить отсрочки платежа.

— Если вы не торопитесь, зайдите выпить чашечку чая, — вкрадчивым тоном произнес лавочник.

— Никаких отсрочек сегодня не будет, мне деньги нужны, — резко ответил Четтияр, хотя просьба осталась невысказанной.

На самом деле Четтияр вовсе не был так груб и упрям, как иногда стремился показать. Этого добродушного весельчака лавочники любили за жизнерадостность и покладистый характер. Он нисколько не походил на Шейлока. Приезжая каждую неделю на чайную плантацию, затерявшуюся среди холмов Аннаймалаи, Четтияр привозил все необходимое, от овощей до бакалейных товаров. И не всегда требовал немедленной уплаты, отдавал товар в рассрочку, если его просили.

— Я всегда плачу в срок, — заявил Четтияру Гоундар.

Четтияр заметил с иронией:

— Да неужели? — и добавил с еще большим сарказмом: — Ну что ж, докажите это.

— Зайдите все-таки ко мне на чашку чая, — повторил Гоундар.

Четтияр снова удивился, вспомнив о всем известной скупости лавочника. Если он не нуждается в отсрочке платежа, тогда, наверное, хочет заручиться поддержкой Четтияра и перехватить впоследствии выгодное дело Велю Пиллая, самого преуспевающего из лавочников чайной плантации.

— Не беспокойтесь, — ответил Четтияр. — Вы ведь знаете, я всегда останавливаюсь у Велю Пиллая.

— Сегодня я хотел бы принять и угостить вас. — Гоундар немного помолчал. — Сендамарай умерла…

— Как? Но я же видел ее на прошлой неделе!

— Она умерла на другой день после вашего отъезда.

— Я сейчас же иду к Велю Пиллаю!

— Его нет дома. Со дня ее похорон он не выходит из храма Ганапати. Это был тяжелый удар для него.

Четтияру стало понятно поведение лавочника. Велю Пиллай и Гоундар — два основных соперника в округе. У Гоундара была чайная и продовольственная лавка. Но торговля Велю Пиллая, известного своей честностью, шла успешнее, особенно последние три года, когда ему начал покровительствовать Четтияр. Теперь Гоундар хотел извлечь выгоду из беды, свалившейся на конкурента.

Четтияр быстро прошел к лавке Велю Пиллая. Продавцы играли в шахматы на крыльце, а дверь была заперта. Рассерженный Четтияр приказал открыть лавку. Товары лежали в беспорядке, овощи и зелень подгнили. Видя недовольство Четтияра, один из продавцов объяснил, что хозяин запретил сегодня торговать.

— Как он? — спросил Четтияр.

— Ничего не ест, все дела забросил… С утра до вечера в храме.

Четтияр отправился в храм, все продавцы и рассыльные из лавки Велю Пиллая последовали за ним.

— После постройки этого храма Велю Пиллай и пошел в гору, — заметил один из них по дороге.

— А Сендамарай? Разве не она принесла старику удачу? — возразил другой.

Четтияр вспомнил историю жизни Пиллая, которую тот сам рассказал ему. Велю Пиллай был простым кули на этой чайной плантации. После стычки с подрядчиком он лишился места. Безвыходное положение пробудило в нем энергию, он всеми правдами и неправдами раздобыл денег и начал торговлю. Кули поддержали его, и вскоре Пиллай открыл на рынке свою лавку и стал конкурентом Гоундару. Он женился и на деньги жены построил дом.

Добившись такого успеха, Пиллай стал думать, как возблагодарить богов. Он решил построить храм Ганапати, богу мудрости и покровителю торговли. Паваналь, жена Пиллая, была против этого плана, осуществление которого потребовало бы уйму денег. Она яростно спорила с мужем и два раза уезжала в родительский дом. Вернувшись, она продолжала непрерывно ссориться с Пиллаем и даже перестала ему готовить.

Несмотря на то что Пиллай выгадывал каждую пайсу для своей заветной цели, нужной суммы не набралось. Пиллай мысленно представлял будущий храм до малейших деталей. Он всем рассказывал, что там будут статуя Ганапати и колонна с надписью «Учреждено Велю Пиллаем» и датой. В день открытия храма должно было состояться угощение брахманов и бедняков. Чтобы сократить расходы, Пиллай решил украсть изображение божества в каком-нибудь покинутом храме, но все равно требовалось еще не менее полторы тысячи рупий. Столько денег у Пиллая не набралось, но у жены были дорогие украшения.

Пиллай решил обмануть жену. Однажды она получила письмо якобы от ее отца, в котором тот просил одолжить ему две тысячи рупий для покупки земли. Пиллая не мучили угрызения совести — он считал, что высокая цель оправдывает его поступок. Когда Паваналь заговорила с ним о мнимой просьбе отца, Пиллай прикинулся недовольным. Паваналь с трудом уговорила его заложить драгоценности.