Городская девчонка

— Ты не можешь сидеть в кресле всю ночь. К утру ты устанешь. И не сможешь больше перехитрить плохих парней.

Он был прав.

Я легла рядом с ним.

— Мы оставим свет, чтобы я могла проверять тебя. И ты должен вести себя хорошо.

— Со мной все будет хорошо, если ты не вздумаешь меня гладить, когда я сплю.

— Я не собираюсь тебя гладить! И тебе не положено спать.

Я закрыла глаза и мгновенно провались в сон. Когда я проснулась, свет был выключен, и в комнате стояла тьма. Я протянула руку, чтобы проверить Хукера.

— Я так и знал, что ты не сможешь удержаться от соблазна, — произнес Хукер.

— Это не ласка. Это постельная проверка. Тебе положено было оставить свет включенным.

— Я не могу спать с включенным светом.

— Тебе и не положено спать.

— Дремать мне можно. Кроме того, невозможно спать при таком шуме.

И тогда я услышала. Бум, бум, бум, бум.

В соседнем номере о стену билась кровать.

— Обожежмой.

— Это еще что. Будет еще интереснее. Она там, знаешь, как стонет и визжит.

— Да ну.

— Клянусь Богом. Подожди, еще услышишь. Если бы не больная башка, у меня бы встало, как бревно.

— Я ничего не слышу, кроме этого стука.

— Прислушайся и не болтай.

Мы лежали в темноте и слушали. Раздалось несколько приглушенных стонов, а потом какое-то тихое бормотание.

— Я не слышу, что они говорят, — сказала я Хукеру.

— Шшш!

Стук возобновился вместе со стонами. Стоны cтали громче.

— Вот оно сейчас, — прошептал Хукер.

«Да, — раздалось за стеной. — О да. О боже. О боже. О боже. О боже».

Бум, бум, бум. Бум. БАХ, БАХ, БАХ.

Я боялась, что висевшая у нас над головами картина сорвется со стены и обрушится на нас.

«О БОЖЕ!»

И затем наступила тишина.

— Ну, — подвел итог Хукер. — Было весело.

— Она притворялась.

— На слух мне не показалось, что она притворялась.

— Трудно поверить. Ни одна женщина не выдает такое, если не притворяется.

— Такая информация просто очень тревожит.

С утра Хукер чувствовал себя лучше. У него еще были темные круги под глазами, а на голове вскочила шишка, но боль прошла, и в глазах не двоилось.

Мы заказали завтрак в номер, и посреди трапезы зазвонил мой телефон.

— Он ушел! — стенал Джуди.

— Кто?

— Билл! Дикий Билл сбежал. Я пошел в душ, а когда вернулся, он исчез. Я ничего не понимаю. Мы так здорово проводили время. Утром ему стало гораздо лучше. Он встал и позавтракал за столом. Я испек ему блинчики. Как он мог уйти после того, как я накормил его блинчиками?

— Он говорил что-нибудь об уходе? Ты что-нибудь слышал? Не похоже на то, что кто-то ворвался и забрал его?

— Нет, нет и нет. Маленький говнюк просто ушел. Он взял мою одежду. И исчез.

— Он оставил записку?

— Записку, — повторил Джуди. — Я так расстроился, что не искал записку.

Я сжала губы, слушая, как Джуди ищет записку.

— Я нашел ее! — раздался возглас Джуди. — Она была на кухонной стойке. В ней говорится, что он пошел выручать Марию. И все. Мне так жаль. Это ужасно. Мне полагалось за ним приглядывать.

— Ты не виноват. Вот поэтому мы и зовем его «Дикий Билл». Позвони, если услышишь о нем.

Хукер оторвался от завтрака:

— Звучит не очень обнадеживающе.

— Билл отправился выручать Марию.

— Если только он не знает что-то, чего мы не знаем, он будет вынюхивать в окрестности Сальзара. Как ты считаешь, Билл проделает это? Из того, что я видел, Сальзар никогда не остается один. С ним всегда парочка громил.

— Известно, что Билл не ходит окольными путями. Он просто приходит за тем, что ему хочется. Я бы не удивилась, если он явится к Сальзару и приставит к его голове пушку.

Глава 12

Было начало одиннадцатого, когда я проехала мимо здания на Калле-очо, где находилась контора Сальзара. На вид совершенно прекрасное здание в хорошем районе. И день был бы прекрасный во всех отношениях, если бы не кое-какие обстоятельства. Должно быть, я непроизвольно вздыхала, потому что Хукер потянулся и положил руку мне на затылок.

Мне казалось, что мы то и дело делаем шаг вперед, а два назад. И с каждым шагом, неважно куда — вперед или назад, мы с Хукером все больше увязаем в хаосе, будущее Билла становится все неопределеннее, а о Марии я вообще не знаю, что и думать. Надеюсь, у нее все еще есть будущее.

Всего лишь неделю назад жизнь представлялась такой легкой. Ни тебе смертельных болезней, ни тебе больших катастроф. Ничего, доставляющего досадные неприятности. Ладно, ну была у меня парочка неудачных романов, которые причинили мне кое-какую боль. И иной раз мне казалось, что я дрейфую бесцельно по жизни, прожигая время. Но никогда я не боялась за свою жизнь или из-за преждевременной смерти того, кого люблю. Еще неделю назад я не знала, что значит — смотреть в дуло пистолета.

Сейчас я знала, что такое — жить в постоянном страхе… и мне это сильно не понравилось. Я бы села на самолет и рванула домой, только этим делу не поможешь. Я подозревала, что плохиши потащатся за мной, неважно, куда я сбегу. И я в жизни не прощу себя, если брошу Билла. Иногда мозги его подводят, но сердце-то его всегда на месте.