Городская сюита

— Конечно, вы взрослый человек. Но я очень не люблю, когда возникают различного рода проблемы, — отчеканила хозяйка. — Вы понимаете, о чем я?

— Не волнуйтесь, никаких проблем не будет.

— Хорошо, — немного смягчилась женщина. — А вы, простите, Олег Петрович, кем работаете?

— Заместителем редактора газеты «Новый день», — сообщил Дольников, отметив, что она с первого раза запомнила его имя и отчество. — Вот моя визитка.

Татьяна Сергеевна взяла карточку и внимательно ее изучила, обнаружив, что у нее прекрасное зрение.

— Хорошо, — сказала она, пряча визитку в сумочку. — И последнее. Мы должны зарегистрировать договор найма в домоуправлении.

— Когда?

— Чем быстрее, тем лучше. Сегодня уже не успеем. Впрочем, если поторопимся… — она посмотрела на мужские наручные часы. — Ладно, давайте в понедельник.

— Но… — слегка опешил Дольников от очередного требования, которым, казалось, не будет конца, — я должен хотя бы немного пожить здесь. А вдруг за стеной окажется семья алкоголиков?

— За стеной живет Анна Михайловна, милейшая женщина, — отрезала Татьяна Сергеевна. — А регистрацию надо сделать обязательно. Я не хочу проблем с законом.

— Давайте хотя бы через неделю! — не уступал Дольников.

— Я не люблю, когда приходится нарушать правила! — сузила глаза Татьяна Сергеевна.

— Я это уже понял, — усмехнулся Олег.

Хозяйка и ухом не повела. Видно было, что выпады подобного рода ее не трогают.

— Я позвоню вам в понедельник, — сухо объявила она.

— Хорошо, — кивнул Олег. — Договорились. Где здесь ближайший банкомат?

— Я покажу.

Через полчаса Олег вернулся один, но с ключами от квартиры. На его банковском счете осталось смехотворно мало, зато получил собственное жилье и возможность заняться более приятными делами. Осознание этого приносило волнующее и странное ощущение свободы, словно он поселился не на этих жалких метрах, а, по меньшей мере, на крыше небоскреба, и вот-вот готов был полететь в любую сторону — и даже ветер будто подул в лицо.

Не торопясь, то и дело прикасаясь к вещам и предметам, он обошел свое новое жилище, усмехаясь и покачивая головой, словно не веря, что это происходит с ним. Как просто порой совершаются главные перемены в жизни! Еще несколько часов назад он был солидный семьянин, отец и муж, а теперь — одинокий мужчина, самец, искатель приключений, вообще неизвестно кто! От осознания зыбкости своего положения по телу то и дело пробегала дрожь, но одновременно возникало чувство собственной индивидуальности. Такие эмоции он испытывал только в молодости, но, естественно, не обращал на них внимания. Разве мог он тогда подумать, что, спустя столько лет, они вернуться к нему осознанными как одно из самых бесценных благ на свете? Свобода и беспечность — вот что такое молодость. И как же, оказывается, ему всего этого не хватало!

Зазвонил телефон и напомнил, что есть еще на свете такая малоприятная вещь, как работа. Но Олег был в том состоянии, когда все воспринимается едва ли не как подарок судьбы, и поехал в редакцию с улыбкой на лице. Он улыбался, когда катил вдоль такого знакомого сквера на улице Толбухина, когда с почтением смотрел на белый параллелепипед часового завода «Луч», когда повернул направо и поехал мимо решеток парка Челюскинцев — улыбался непрестанно, и даже подмигивал пассажирам других машин.

«Ничего, — говорил он себе, ощущая эту несолидную улыбку на своем лице и не делая ничего, чтобы ее согнать. — Я со всем справлюсь. Начало положено, это главное. Квартира Диане понравится. Я знаю ее… В ней много солнца, воздуха, там нам будет хорошо! А со временем придумаем что-нибудь более существенное».

Его счастливое настроение не омрачилось даже тогда, когда сел за рабочий стол и занялся делами. Диана к этому времени уже упорхнула, но он не очень огорчился. Он готовил ей сюрприз, и до понедельника она ни о чем не должна была знать. А увидев его сияющее лицо, она обязательно что-нибудь заподозрила бы, и Олег не был уверен в том, что устоял бы перед напором ее любопытства. Его и так подмывалось поделиться своей радостью с кем-нибудь, хоть с Мирончиком или Рябоконем — человеческой натуре порой невозможно противиться известного рода искушениям. Но… Дианы не было, а вместо Мирончика он позвонил Верховцеву, хотя еще утром зарекался первым выходить на связь.

— Поздравь меня, — сказал он, когда Вадим поднял трубку.

— Ты расстался со своей гурией? — спросил Верховцев.

— Все еще завидуешь мне? — засмеялся Олег.

— Значит, поздравлять не с чем, — констатировал Вадим.

Тон его был холоден, сух и, как показалось Дольникову, враждебен.

— Я просто хотел тебе сказать, что снял квартиру, — сердито сообщил Олег. — И больше в твоей благотворительности не нуждаюсь.

— Зря. Мог бы жить там сколько необходимо. Ты же знаешь, что она мне не нужна.

— Знаю. Потому и снял свою.

— Ага! — воскликнул Вадим. — А как Ирина ко всему отнеслась?

— А как ты думаешь? — спросил Олег, проклиная себя за слабость, толкнувшую сделать этот звонок.