Городская сюита

Он бы так и жил, год за годом, довольствуясь своей необременительной холостой жизнью, если бы не познакомился с Ириной. На удивление, свое и друзей, он как-то быстро остепенился под ее ласковым, но твердым влиянием и уже через полгода после знакомства понес заявление в загс. И еще до свадьбы начал жить в квартире родителей Ирины, где им выделили крошечную, но отдельную и чистенькую комнатку — детскую его жены.

Тогда же и начались разногласия Олега с отцом и особенно с матерью Ирины, людьми старой закалки, которые в каждом вольном поступке видели угрозу своему существованию. Они не были плохими или злыми. Просто настолько разными, что не находилось ни малейшей надежды на взаимопонимание. Если бы не терпеливость и дипломатические таланты Ирины, Олег бежал бы через месяц. Но как-то они существовали долгие двенадцать лет, пока, наконец, не построили свою квартиру, для оплаты которой Олег годами корпел над грудами статей, выматываясь порой так, что не различал, какая пора года стоит на дворе. Тем не менее, вся заслуга в приобретении квартиры была присвоена родителям Ирины — они продали гараж, чтобы внести первый взнос.

Да, помогли, Олег не отрицал. Но у него кожа начинала зудеть на голове, когда Ирина говорила, что благодаря ее родителям, особенно отцу, полковнику милиции, у них появилась своя, трехкомнатная…

Его отец с матерью умерли давно, ему не было и тридцати. Ушли как-то вдруг, едва не в один год, а вместо них в отцовском доме осталась жить старшая сестра со своей семьей — настоящие оккупанты. С ней Олег поддерживал лишь телефонную связь и давно не появлялся в родном городе. Зачем? Там ему все напоминало о родителях, оставивших его сиротой в том возрасте, когда они еще так были ему нужны.

И родители Ирины не стали для него близкими людьми, куда там! Ирина едва могла упросить Олега съездить два раза в год на дачу, а уж чтобы отмечать вместе Новый год не могло быть и речи.

И вот теперь, получалось, он избавлялся еще и от них. Какая удача!

«Они, конечно, будут настраивать Ирину против меня, — размышлял Олег. — Запретят разменивать квартиру. Еще, пожалуй, на работу мне напишут, по старой памяти. Пусть пишут. Ничего уже не изменить, как бы им того ни хотелось. Все позади. Будем воевать, если потребуется. Они меня не возьмут голыми руками…»

То ощетиниваясь в мыслях, то поддаваясь той легкости, которая его охватила после заселения в новую квартиру, Дольников провел выходные в состоянии опьянения без вина, будто в каком-то полусне-полуяви, веря и не веря тому, что происходит.

Как по заказу, стояла чудесная погода, продлевая и раздвигая лето до безграничных размеров. Обнаружив, что не хватает множества вещей для налаживания нормальной жизни, Олег по нескольку раз на дню выбегал из квартиры и, то пешком, то на машине, мчался в какой-нибудь магазин за покупками. Он купил две подушки и одеяло, постельное белье, шлепанцы себе и Диане, халаты, полотенца, зубную пасту и две щетки, и еще какие-то мелочи вроде шампуня, принадлежностей для бритья, мыла, мочалки. Он носил все это взад-вперед, как белка носит в дупло запасы на зиму, и все время убеждался в том, что многого еще не хватает. Пришлось покупать кастрюлю, сковородки, кружки, нож и вилки — у Татьяны Сергеевны, как выяснилось, ничего этого не было. Поражаясь тому, сколько нужно человеку, Дольников с удивлявшей и радовавшей его самого энергией рыскал по магазинам и рынкам, и все не мог остановиться.

В воскресенье, ближе к вечеру, он как-то со всем этим сладил, и, заполнив холодильник продуктами, вышел на улицу просто пройтись и подумать о предстоящей неделе.

Завтра многое решится в его жизни. Он объявит обо всем Диане, покажет квартиру и тем самым сделает ей предложение жить вместе. Она давно этого хотела, во всяком случае, так казалось Олегу. Верил, что она, по складу своего характера, придет в восторг и от квартиры, и от того, что он, наконец, свободен. Заранее радовался и тихо умилялся, ждал встречи и волновался не на шутку, то репетируя их диалог, то припоминая, все ли купил для того, чтобы она сразу почувствовала себя как дома.

Порой набегали тревожные мысли, и отделаться от них было непросто. Беспокоил долг хозяйке, при том, что денег после всех трат осталось в обрез. Давно Олег не жил в долг, а вот теперь, на старости лет, придется. Но он говорил себе, что на этой неделе — зарплата, еще часть займет и рассчитается с хозяйкой. Зато полгода можно будет жить спокойно, а за это время многое может произойти. Пугала мысль о разводе, о размене, о том, как будут выстраиваться его отношения с Алиной — она стала такой нетерпимой. А потерять ее Олег не хотел, помнил ту нежность, которую испытывал к дочери в детстве, и надеялся, что она еще вернется, как возвращается все хорошее, настоящее…