Городские истории (СИ)

Люба поджала губы и глубоко вздохнула, справляясь с подскочившим сердцебиением.

- Капитан Захаров – мой бывший одноклассник. Мы не имели никаких отношений на работе.

- А вне работы?

- К чему вы клоните? – Люба возмущённо сверкнула глазами, как и всегда, когда на неё вываливали несправедливые намёки.

- Обращался ли капитан Захаров к вам с какими-либо просьбами?

- Я не понимаю, – она прикрыла глаза и резко поднялась на ноги. – Если вы меня в чём-то подозреваете, спросите прямо.

- Вы его боитесь? – Дорошенко тоже поднялся на ноги и заинтересованно склонил голову к плечу.

- Нет.

- Он вам угрожал чем-то?

- Нет.

- Ясно, – майор Дорошенко криво усмехнулся. – Не только генерал Филиппов умеет чувствовать прямую ложь, Любовь Сергеевна. Если вы захотите что-то мне рассказать, вы знаете мой телефон.

*

- И всего-то?... – генерал Филиппов недоверчиво смотрел на пару листков бумаги, куда Дорошенко уместил информацию о командире спецотряда «Гром», его связях с Кривцовой, и пару строк о банальнейшем уголовном деле на её брата.

- Мы проглядели его под самым носом, – поморщился Дорошенко, подходя к окну и прикуривая сигарету. – То есть, я проглядел. Мне в последнее время было не до прямых обязанностей. Это серьёзный косяк. Я уже дал распоряжения ребятам прошерстить наших силовиков – мало ли у кого ещё такие тараканы в голове водятся.

- То есть, давай проясним, правильно ли я понял, – генерал Филиппов тяжело поднялся с кресла и подошёл к тому же окну, доставая пачку сигарет. – У нас под носом за полгода откровенный бандит пробился в командирский состав спецотряда, собирал дань с охранных контор по всему городу от нашего имени, и попался только когда стал прямо метить на твоё место?!

- И то, я бы не заметил, если бы Люба так не психанула, – поморщился Дорошенко.

- «Люба»? – выразительно переспросил генерал, оценивающе глядя на смущенного майора.

- Ну нравится она мне давно, понятно же, – он криво усмехнулся. – Всё никак не мог к ней подобраться: такая холодная, неприступная, а внутри огонь горит, как отзывается всё на мои подкаты. Понятно, что на работе не хотела ни с кем отношений, особенно с руководящим составом.

- Ты с ней говорил? Она прямо не хочет возвращаться?

- Говорил, – тяжело выдохнул Дорошенко, – но не так, как хотел. Этот отморозок её к стенке припёр, пришлось вмешаться. А потом я к ней зашёл и спросил про него. И всё – опять как в ракушку закрылась.

- Ладно, потом поговорим начистоту, – вздохнул генерал, возвращаясь к столу. – Этого Захарова когда собираешься закрывать?

- Сейчас материал насобираем. Там эпизодов десять вымогательства группового, половину его отряда с ним пускать надо.

*

Андрей Карпов звонку своего друга детства удивился: после Чечни тот вернулся совершенно безбашенным, и совсем не стремился общаться ни с кем из «гражданских», какие бы они там менты ни были. «Не служил – значит, не мужик», и, совершенно точно, «гражданский». А сейчас вполне серьёзно предложил встретиться – явно, не о погоде поболтать. Карпов просто из интереса поехал к нему – всё равно после увольнения пока заняться было особо нечем.

Данил Захаров встретил его в тельняшке и растянутых домашних трико, и проводил на кухню, где стояла начатая бутылка водки с тарелкой нарезанной колбасы. После Чечни он стригся под машинку, и крупное, мускулистое телосложение от постоянных нагрузок на тренировках в сочетании со сравнительно маленькой головой могло бы показаться почти комичным. Если бы не криво сросшийся после перелома нос и широкий шрам, пересекающий половину лба, едва не задевающий левый глаз. И выражение светлых, почти выцветших глаз: жёсткое, безжалостное, расчётливое. Взгляд человека, видевшего слишком много бесчеловечного. И потерявшего всё человеческое в себе.

Андрей в последний момент успел удержаться и не зарычать на этот прямой, агрессивный взгляд хищника – его внутренний волк вздыбил шерсть и обдал его волной горячей энергии, как при встрече с другим агрессивным альфой. Только этот хищник в человеческом обличье оборотнем не был, и не стоило так уж откровенно рычать на него с порога.

Данил едва мазнул по старому знакомому взглядом, и отвернулся к столу налить ему водки.

- За встречу.

Они чокнулись, и Андрей с удивлением отметил, что от целой стопки водки ощущения у него были как от обычной воды: даже принюхался украдкой, но нет, водка водкой. Только без следа переработанная внутренним метаболизмом. Колбаса его внутреннего зверя привлекла больше, и он с удовольствием «закусил» тремя ломтиками сразу.

- У меня дело к тебе, серьёзное, – начал Захаров, наливая им по второй. – Ты же по наркоте работаешь?

- Работал, – после секундной паузы протянул Карпов, заинтересованно склонив голову к плечу. – Вчера уволился. А что у тебя за дело?

Захаров нахмурился, переваривая эту новость. У Карпова была мысль солгать, но он чуял, что не стоит этого делать. А своему звериному чутью он привык доверять.

- А чего уволился?

Под прямым, жёстким взглядом Захарова, Карпов пожал плечами и выдал краткую версию о том, что «наехал на кого не надо было, сказали уволиться по-хорошему».