Городские истории (СИ)

В льдисто-голубых глазах промелькнула какая-то тень, на секунду показывая отголосок эмоций, которые Карпов бессознательно закрыл сильным щитом внутренней ментальной энергии. Специально его такому ещё не учили – не понятно было, примут его в местный клан волков, или нет. Слишком много негатива к нему было и от Екатерины, и от половины клана, которая не одобряла злоупотреблений по отношению к бетам и подбрасывания наркотиков левым людям. Но когда такое получается делать «на автомате» – это показатель нехилого уровня самоконтроля. Или скрытности.

- Два сапога пара, – выплюнул Дорошенко, презрительно скривившись, когда Карпов оставил эту попытку генерала завести «доверительную беседу» без ответа.

====== 35. Итоги ======

Тёмный подъезд, ещё одного, одну

Боль на полу, капля за каплей в нас

В этой ночи она рваная, как страна

Сгребает золу остывающих глаз

ДДТ – Песня о свободе

Карпов долго курил в парке, когда после часа безуспешных попыток «разговорить» его, наконец, отпустили. Формальных причин его задержать не было, и попытку майора Дорошенко сделать это неформально, генерал пресёк. «Не уподобляйся», – сказал. «Пусть волки с ним разбираются. Получит он своё».

Он криво усмехнулся на такое демонстративное пренебрежение и неприязнь. Ничего нового, товарищи. Ничего кроме этого он давно и не ждал от людей. И от нелюдей тоже.

Позвонил Захарову он сразу же, как только вышел на улицу. Прекрасно понимая, что прослушивают обоих. Но не мог не предупредить.

Для такого, как Даня, тюрьма – это не просто наказание. Это пытка, которая будет убивать его мучительно, день за днём, и до конца срока, какой бы он ни был, он просто не доживёт. То, что от него осталось человеческого, не доживёт. Что-то же осталось.

Может, и правда повезёт, и он успеет слинять куда-нибудь в Москву, «где таким отморозкам самое место» – прозвучал в голове голос Екатерины, пышущий злостью и ненавистью.

Спешный выезд из здания ФСБ двух тонированных микроавтобусов показал, что прослушивали их в реальном времени. Карпов криво усмехнулся, докурив сигарету, и поехал к дому Захарова. Всё равно больше ему особо некуда было ехать.

Карета «Скорой» у подъезда его удивила. Хотя не должна была удивить – вряд ли Захаров сдался бы без боя, даже тренированным бойцам ФСБ. Но мелькнувшее на носилках грузное тело в парадной форме ВДВ и с огнестрельным ранением в висок заставило его сбиться с шага и поражённо замереть на месте.

Нет, трупов он повидал всяких за свою работу. Но не таких, с которыми он буквально сегодня водку пил. И не таких, с которыми по телефону разговаривал каких-то пятнадцать минут назад. И он не ожидал, что это так его кольнёт. Хотя это был один из самых логичных вариантов.

Закончить жизнь одним честным выстрелом показалось ему предпочтительнее медленного загнивания в закрытой клетке. Он тоже понимал, что тюрьму он бы не пережил.

*

Люба растерянно смотрела на аналитический рапорт по результатам служебки, и не могла понять, как ей это всё воспринимать. Все её проблемы казались такими глупыми и надуманными, когда они были изложены в такой сухой, чёткой форме.

«В ходе служебной проверки выявлена преступная деятельность ряда сотрудников силовых отрядов специального назначения… Предприняты меры процессуального реагирования… Кадровые мероприятия… Внеплановая психолого-психиатрическая проверка всего силового блока… Фактов компрометирующего характера, нарушений служебных обязанностей старшего лейтенанта внутренней службы Кривцовой Л.С. не выявлено».

- Мы подняли архивы телефонных переговоров, Любовь Сергеевна, – генерал Филиппов спокойно отложил рапорт в стопочку документов, когда она его дочитала. – Мы поняли, что он от вас хотел, и мы знаем, что вы ничего ему не выдали. Но я так и не понял, почему вы мне об этом не рассказали. Я же спрашивал.

- Это были бы мои слова против его, – тихо ответила Люба, глядя в стол. – Я бы после этого разговора до дома не дошла. А Витя получил бы в тюрьме по полной программе… простите. – Она достала из сумочки платок и промокнула выступившие на глазах слёзы.

- Любовь Сергеевна, – генерал тяжело вздохнул и покачал головой. – Неужели я давал повод так думать о себе? Вам бы предоставили охрану. И я уже говорил – я чувствую, когда мне лгут. И когда – говорят правду. Теперь, когда мы всё это узнали… вы вернётесь на работу?

Люба в удивлении подняла на него взгляд.

- Но как же… Витя же судимый будет?

- Ну, похождения взрослых родственников, которые не имеют отношения к вашей работе, препятствием не являются. Отдел собственной безопасности уже представил заключение.

*

Дима Селезнёв чувствовал себя как придурок, пытаясь выловить эту разноцветную девчонку после уроков.