Городские легенды (авторский сборник)

Вдох, медленно, пауза, выдох. Повтор.

Как будто ты на уроке в старой пожарной каланче, где в маленькой комнатке нет никого, кроме тебя и Мэран. Ну вот, уже лучше. Лесли почти слышала мелодию, которую играла тогда ее учительница, только сейчас в ней было больше от колокольного перезвона струн, чем от гортанного шепотка деревянной флейты. Этот напев был для нее все равно, что карта с ясно обозначенной на ней тропой для сбившегося с пути странника: смело иди вперед, не ошибешься.

Лесли снова поднесла инструмент к губам, подула, тонкая струя воздуха под углом вошла в полое тело флейты и, не в силах выйти через закрытые пальцами музыкантши боковые отверстия, устремилась вниз, и тут же глубокий бархатистый звук прокатился по комнате и эхом отразился от ее голых стен — родилась нота «ре». Девушка повторила ее, подхватила мотив, звучавший у нее в голове, и уверенно двинулась вперед по тропе этой мелодии, единственной, которая сейчас была обозначена на карте всех песен на свете, и уже написанных, и тех, которым еще предстоит появиться на свет.

Это оказалось куда проще, чем она думала сначала, даже легче, чем на уроках Мэран. Музыка была так сильна, что инструмент в руках Лесли пел почти без ее участия. И пока флейта сама выпевала мелодию, девушка снова стала смотреть в окно, на стену дождя за краем подоконника, где скоро замелькал, закружился разноцветный волчок.

«Пожалуйста, — подумала она. — Ну пожалуйста...»

И тут она увидела ее: крохотные, как у колибри, крылышки трепещут, разбрызгивая во все стороны капли дождя, так что те двумя сияющими арками встают у нее за спиной; верхняя часть тела обнажена, нижняя едва прикрыта юбочкой из гибких стеблей и листьев; темные волосы влажно змеятся по миниатюрным щекам и шее; глаза, древние и нестареющие, смотрят прямо на нее, отвечая ее взгляду, и все это под звуки музыки.

Помоги мне, мысленно попросила Лесли у порхающей чаровницы. Пожалуйста, помоги...

Она забыла обо всем, кроме музыки и крохотной феи за окном. И не слышала шагов ни на лестнице, ни в квартире. Но звук открывающейся двери привлек ее внимание.

Флейта споткнулась, и фея тут же исчезла, точно и не появлялась. Опустив инструмент, Лесли повернулась к двери — сердце бешено колотилось в ее груди, но она запретила себе бояться. Страх — это именно то, что нужно таким, как Каттер. Они хотят, чтобы все их боялись. И делали все, что они прикажут. Но нет, больше не выйдет.

«Так просто я не дамся, — думала она. — Даже если мне придется разбить флейту о его тупую башку. Даже...»

В дверях стоял незнакомец, при одном взгляде на которого у Лесли все перепуталось в голове. И. тут же она поняла, что звуки арфы, мелодия, которая так легко приняла в себя песенку ее флейты, вовсе не стихла, а наоборот, звучит еще громче, чем прежде.

— Кто... кто вы такой? — заикаясь, выдавила она.

Верткая флейта так и норовила выскользнуть из ее покрывшихся испариной ладоней. У человека, который стоял на пороге, были длинные волосы, длиннее, чем у Каттера. И они были заплетены в косу, которая спускалась через плечо ему на грудь. Он носил окладистую бороду, а его костюм — обыкновенные джинсы, куртка и рубашка — казалось, не принадлежал ни к какому времени и все же наверняка одинаково уместно выглядел бы в любую эпоху. «Так же одевается и Мэран», — мелькнуло в голове у Лесли.

Но больше всего ее заворожили его глаза: даже не их поразительная яркость, а пламя, дрожавшее в их глубине, — его ритмические вспышки, казалось, задавали темп мелодии, которая по-прежнему звучала вокруг.

— Вы пришли... помочь мне? — вырвалось у нее прежде, чем незнакомец успел ответить на первый вопрос.

— Не думаю, — ответил он, — что такая храбрая девушка, как ты, нуждается в чьей-то помощи.

Лесли покачала головой:

— Что вы, я ужасная трусиха.

— О нет, ты гораздо смелее, чем тебе самой кажется: немногие смогли бы так спокойно играть на флейте, чувствуя приближение грозы. Меня зовут Сирин Келледи; я муж Мэран и пришел, чтобы отвести тебя домой.

Он подождал, пока она разберет флейту и сложит ее в рюкзак, потом протянул руку и помог ей подняться на ноги. Когда она встала, он подхватил ее рюкзак, перекинул его через плечо и повел девушку к двери. Тут только Лесли заметила, что звуки арфы стали куда тише.

Когда они проходили мимо гостиной, внимание Лесли привлекли двое мужчин: они скорчились у дальней стены комнаты, их глаза переполнял ужас. Один был Каттер, другой — бизнесмен в плаще и деловом костюме, Лесли никогда раньше его не видела. Она замешкалась на пороге, ее пальцы, лежавшие в ладони Сирина, напряглись, когда она обернулась, чтобы посмотреть, что их так сильно напугало. Но в углу, с которого они не спускали безумных глаз, оказалось пусто.

— Что... что это с ними? — спросила она у своего спутника. — Что они там видят?

— Ночной кошмар, — ответил он. — Каким-то образом тьма, которая наполняет их сердца, обрела плоть и стала реальной.

Тон, которым Сирин произнес это «каким-то образом», подсказал Лесли, что ему-то хорошо известно, каким именно.