Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле

– Что-что? Перестань беспокоиться, – Лайза бросила нетерпеливый взгляд на одетую в белую блузку и брючки подругу – в этот момент розовощекую от волнения, – и перевела взгляд обратно на щель, сквозь которую было видно, как их вторые половины готовятся к трапезе – вытирают руки салфеткой, пьют воду. – У нас и с поваром могло бы не получиться, и с супом. И вообще… сегодня все получится.

Она так решила. Ей так хотелось.

– Суп подействует, я так думаю. И не важно, что они у нас здоровые – значит, просто действовать будет слабее или меньше по времени.

В душе Лайза надеялась, что суп отработает свое «по инструкции» – уж больно хотелось понаблюдать за эффектом, плюс реванша требовала веселая, оставшаяся после утренней выходки Мака, мстительность.

– А если кольца не налезут?

– Элли…

– Ну, вдруг мы слишком долго провозимся, и они очнутся как раз тогда, когда будем переодевать?

– Элли!

– А что, если Мак решит отыскать твое местоположение, и окажется, что мы стоим тут, за шторкой? Как мы будем это объяснять?

– Элли!

– А-а-а?

– Они едят.

– Что?

– Уже едят.

– Ой!

И Эллион, охнув, прижала руки к груди. Увидев, что поза ее выражает крайнее смятение, но голубые глаза возбужденно блестят (да-да, держись Рен – злить свою мадам поддельным заказом с отвисшими яйцами тоже не стоило), Лайза сдавленно хохотнула.

* * *

Супец оказался странным, непохожим на все то, что Мак Аллертон когда-либо пробовал до того. Если есть его вприкуску со свежим хлебом, то сегодняшее варево мистера Динтела отдаленно напоминало луковый суп-пюре, смешанный с болотной, но приятной на вкус водой. Если же черпать отдельно, то казалось, жуешь нечто перемешанное в блендере – брокколи, сливки, морковь, рисовую муку, размолотый мел, шарики ягоды Бурабы и сопли «Чужого»…

Сопли Чужого?

Эта мысль Мака смешила. Ну да, того самого монстра из фильма ужасов, с клыком которого медленно и противно капает тягучая слюна – такая же, как на ложке.

Ложка почему-то плавала перед глазами, пальцы держали ее неуверенно – металл казался мягким и слишком теплым.

И почему тарелка уже пуста – он все съел?

Рядом мирно, опустив голову на грудь, спал Рен; Чейзер взглянул на него и рассеянно кивнул. Мелькнуло сожаление оттого, что «сопли Чужого» так скоро закончились – может, попросить еще порцию странного варева? Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить коллегу, Мак оглядел пустой зал, поерзал на деревянной лавке, опер отяжелевший подбородок на пальцы, сладко и томительно погрустил – давно такого не чувствовал. Умиротворения, которое приходит после тяжелого, но продуктивного трудового дня, когда можно вернуться домой, опуститься на диван, налить чего-нибудь прохладного, положить под голову подушку – глаза Мака в этот момент скользили по сельскому пейзажу, и ему самому казалось, что он – деревенский парень. Наверное, здорово быть деревенским – помахал днем топором, загрузил все в телегу, отвез в ближайший поселок, посмотрел на чужой быт-досуг, а потом обратно – под пересвист сверчков, а вокруг лишь тонущие в закатном свете поля…

«Какой деревенский парень?» – пытался пробраться в сознание холодный и слишком логичный голос, но Чейзер его отпихнул. Иди-иди, логика, достала… И как хорошо просто сидеть – сидеть, смотреть и представлять; душу томила светлая и чуть печальная нега, хотелось затянуть заунывную песню о подвигах.

«А девчонка из соседнего домика на сегодня уехала, – думал Мак, глядя на изображенный на холме домишко, – уехала. И незачем вечером стоять у ее калитки, сидеть под окном, ждать, когда мелькнет в пыльном окошке знакомое лицо…»

– Может, пойдем погуляем? До речки сходим, обкупнемся?

– Нет, – ответит она – синеглазая красавица, – не могу. Уже поздно ведь, мои будут ругаться…

– Ну, пойдем, – будет уговаривать он, представляя, как хорошо им будет идти по покрытой туманом меже, а после сидеть на бережку.

– Какой ты… наивный, – рассмеется та.

«Наивный?» – противный чужой и рассудительный голос пробрался в голову снова. – «Почему спит Рен?»

– Ну, спит и спит, – промычал себе под нос Мак. Он бы и сам не прочь соснуть часок-другой, прямо тут, на лавке – хорошо ведь, тепло на душе, уютно. Кажется, он давно так не расслаблялся – лепота.

Чейзер вновь поерзал на скамье, какое-то время меланхолично думал о том, как уютно, оказывается, в «Уголке» и как вкусно иногда пробовать новые фирменные супы, затем почувствовал, как его веки тяжелеют.

«И почему бы в этой забегаловке не поставить кроватей?»

Заснуть, примостив голову на кулак, не удалось – обуяла жажда. Мак потянулся к стакану с водой, обхватил его пальцами и медленно, поначалу неспособный сфокусироваться, задержал взгляд на собственной руке. Да, это его рука – она ему подчиняется. Это его пальцы – все пять на месте, – на одном из них кольцо, значит, у него есть подружка – хорошо. Кольцо бы, вероятно, вскоре осталось бы без внимания, но в какой-то момент Чейзер осознал, что не узнает на нем орнамент.