Горсть риса

А японская поэтесса всюду, куда мы ни ехали, искала в филиппинской архитектуре лишь черты, характерные для Востока. Ей очень хотелось видеть Филиппины страной Востока.

Филиппинец-драматург не уставая повторял, что культура его страны находится где-то между Востоком и Западом, не забывая добавить, что это его личное мнение.

Слова «Восток» и «Запад» — понятия очень условные. Когда находишься в Америке, расположенную на западе Японию называют страной Востока, а Европу, в которую надо ехать на восток — западным континентом. Принято говорить, что восходящее солнце первыми видят японцы, но, если бы нулевым меридианом был назван не тот, что проходит через Гринвич, а проходящий, скажем, через Токио, первыми восходящее солнце видели бы люди, живущие на восточном берегу Америки. Все зависит от того, на какой точке земного шара находиться и как эта точка названа.

Не менее условно также распределение культур и цивилизаций на «восточные» и «западные».

Некоторые филиппинские критики искусства призывают художников воскресить старые, существовавшие до мусульманской веры и испанской колонизации формы искусства и на этой основе создать абсолютно новое, оригинальное современное филиппинское искусство.

Это сделать нелегко. Во-первых, волна католичества смела и уничтожила многие старые произведения искусства, так как они были связаны с язычеством и старинными обычаями филиппинцев. Сохранились они только в труднодоступных районах, где население избежало нашествия колонизаторов. Во-вторых, повернувшись лицом к седой старине, неизбежно откажешься от культурного наследия, созданного в более позднее время и не менее ценного, чем шедевры древности. Поэтому большинство филиппинцев сегодня полагают, что им надо развивать такое искусство, такую культуру, которая корнями уходила бы в рисунки, выполненные первобытным человеком на стене пещеры, и в то же время смотрела вперед, в космическое будущее. Продвигаясь в этом направлении, филиппинцы сделали многое. Нам показывали документальный фильм о церемонии открытия Филиппинского культурного центра в 1969 году. Четыре с половиной часа продолжался в Маниле праздничный парад. Прибывшие из разных районов страны танцоры, музыканты, художники, спортсмены проходили мимо трибун, демонстрируя свое мастерство. Здесь не только демонстрировались старинные танцы у костра с каменными топориками, но и проходили выступления профессиональных артистов балета. Динамичные ритмы, буйство красок, грациозность шага, искренность песни — все переплелось в одном огромном представлении, симфонии музыки и красок, все говорило о блеске и богатстве творческого гения филиппинского народа.

В галереях Манилы можно увидеть множество вырезанных из дерева фигур святых. Присмотревшись к их лицам, я заметил в них не только испанские, но и малайские черты. Народные мастера вырезают из дерева святых, глядя на живых людей. До испанской колонизации в каждой семье обязательно был один скульптор-богорез. Католические патеры объявили, что они создают не богов, а чертей из преисподней, и приказали уничтожить, сжечь фигурки. Но тяга резчиков по дереву к своему искусству оказалась сильнее жара костров. Тогда католические священники разрешили им вырезать, но только богов с крестом в руках. Но долго еще филиппинцы вырезали и своих богов. Причем они получались красивее, чем злые боги пришельцев.

Католические церкви на Филиппинах не так богаты золотом и серебром, как в Мексике или Перу, но в них находится несметное множество созданных руками народа уникальных скульптур, орнаментов, фресок. Триста лет филиппинских художников ставили перед выбором: или создавать то, что нужно церкви, или вовсе ничего не создавать. Только в конце XIX в. лишь немногим удалось преодолеть влияние католицизма.

Гордость Национального музея в Маниле — экспозиция доисторического человека культуры Табона, жившего девять тысяч лет назад. Посетители могут осмотреть пещеру предка филиппинцев, орудия его труда и домашнюю утварь. Подобную пещеру человек обжил уже 50 тысяч лет назад. А остатки костей животных еще более древние — им 200 тысяч лет.

Из эпохи культуры Табона сохранилась глиняная скульптура. Два человека плывут на челне в далекий и неизвестный посмертный мир. Один из них задумался, скрестив руки на груди, другой держит весло.