Госпитальер и Снежный Король

Они перешли на бег.

И тут послышался до жути знакомый писк. Переходящий в адский скрежет, напильником трущийся об обнаженные нервы.

Сомов невольно обернулся. И увидел поднимающиеся, как в самых жутких ночных фантазиях, фигуры.

Филатов выстрелил навскидку и прикрикнул:

- Тряси костями шустрее, доктор!

За ними будто гнался сонм бесов. Визг и скрежет теперь доносились со всех сторон. «Замороженный» город решил перемолоть пришельцев, отказавшихся попасть под его колдовскую власть.

Опять выстрелы - Филатов дал очередь по мелькнувшим силуэтам, и один из них рухнул.

Дыхание срывалось. Башмаки скользили. Госпитальер споткнулся и полетел вперед, расцарапав в кровь ладони. Поднялся и ринулся дальше. Рядом слышались тяжелые шаги - это бежал Филатов.

Переулок. Парк. Улица... Вот и пирамида. И перед ней взлетная площадка с пузатым черным вертолетом Управления общественного спокойствия.

Визг вокруг становился все громче. Филатов бежал, озираясь по сторонам и не уставая посылать короткие очереди.

Он расстрелял один магазин и на ходу прищелкнул второй. За это время один из «растопленных» почти настиг беглецов. Разведчик ссадил его очередью в грудь.

Когда ладонь госпитальера коснулась черной лакированной обшивки вертолета, по телу прокатилась сладостная волна. Спасение было совсем близко...

- Заводись, родимый, - умолял Филатов, прыгнувший на кресло пилота и быстро щелкающий переключателями.

Рокот проснувшейся турбины приглушил для госпитальера кошмарный визг и скрежет, исторгаемый глотками растревоженных зомби.

Вертолет начал раскручивать винты.

- Они... они выдавливают чужаков! - срывающимся голосом крикнул госпитальер.

- Мы и сами рады выдавиться, - хмыкнул Филатов, продолжая играть рычажками.

Грохот двигателя становился все сильнее.

И скрежет становился все ближе.

И вот с двух улиц, сходящихся к пирамиде, возникли трое «растопленных».

- Многовато их сегодня! - зло воскликнул разведчик.

- Они будто ощутили в нас опасность...

По другой улице, раскачиваясь, подоспели еще несколько зловещих фигур.

Филатов сглотнул, видя, что «растопленные» замерли неподвижно. И заскрежетали все сильнее. Этот скрежет теперь забивал звуки винтов и двигателя. А фигуры стояли, раскачиваясь...

Филатов взялся за рукоятку управления, готовясь сорвать машину с места, когда она наберет мощь.

И тут фигуры пришли в движение. Они рванули резко с места, наклоняясь вперед, будто решив таранить винтокрылую машину головами. Они двигались очень быстро.

- Пистолет! - заорал Филатов.

Сомов нажал на спусковой крючок и выдал длинную очередь, опустошив магазин сразу на треть. Пистолет нещадно прыгал в руке, но две фигуры были сражены.

Филатов дернул ручку.

Фигуры тем временем с неописуемой скоростью приближались.

Госпитальер выстрелил и сразил еще одного.

И тут разведчик рванул ручку. Вертолет нехотя, тяжело оторвался от бетона.

Один из «растопленных» совершил гигантский прыжок и зацепился за хвост вертолета. Другой ухватился за опору, а потом повис на дверце, которую госпитальер тщетно попытался задвинуть.

- Стреляй! - опять заорал Филатов.

Содрогаясь от отвращения, Сомов выстрелил в зависшего на дверце зомби. Второй же пополз, быстро перебирая руками, по хвосту винтокрылой машины, прыгнул на левую опору.

Сомов опять выстрелил. Промахнулся. И «растопленный» ворвался в кабину. Его рука с судорожно скрюченными пальцами проехалась по пистолету, и оружие упало за борт. Следующим ударом зомби должен был вырвать у живого сердце.

Филатов, не отпуская ручку управления, выстрелил из пистолета в грудь существа. «Растопленного» отбросило. Дико заскрежетав, он задержался, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Махнул, желая достать госпитальера смертельными пальцами... И вылетел наружу.

- Лети, голубь! - бросил с облегчением Филатов и вытер пот со лба. – Счастливого пути.

Сомов резко вздохнул. В глазах плыли темные пятна. И кровь билась в висках... Онемевшей рукой задвинул дверцу и откинулся в кресле, ощущая себя загнанной лошадью, которую пора из милосердия пристрелить. Дыхание было частое и глубокое, но воздуха не хватало.

Город остался позади. Он уменьшался, скрываясь за лесами.

- Уй-я, - протянул Сомов, ощущая, что ему больше всего сейчас хочется заголосить изо всей силы, забиться в истерике. Его не слишком стрессоустойчивая нервная система пошла вразнос.

Аптечка вкатила ему лошадиную дозу успокоительного. И после этого мир для госпитальера стал более менее приспособленным для проживания...

***

Столица бурлила. Потеря Шандары стала символом катастрофы. Один из красивейших городов планеты, ее главный культурный центр - в сердце каждого в той или иной степени жила любовь к нему. Потеря была страшная.

Люди просто не знали, что делать. Службы психокоррекции не справлялись с потоком больных. Резко шли вверх кривые самоубийств и немотивированного насилия. В центре Лайстенберга вспыхнули массовые беспорядки. Ситуация все больше выходила из-под контроля властей.

- Бог ты мой, у нас совсем не остается времени, - качал головой госпитальер, просматривая информацию о последних событиях.