Господь мой и Бог мой. Евангельские чтения. В помощь открывшим Евангелие

Не требование это, а протянутая рука, за которую можно доверчиво взяться и выйти на свет.

Думаю, если она и перестала плакать, то в предчувствии милости и чуда, в глубочайшей вере, в ощущении и осознании, что больше она в горе не одна, – Некто неизъяснимый сошел в ее материнский ад, чтобы вывести ее оттуда.

В утешении.

Приставшая к берегу лодка

Когда же настал вечер, то ученики Его сошли к морю и, войдя в лодку, отправились на ту сторону моря, в Капернаум. Становилось темно, а Иисус не приходил к ним.

Дул сильный ветер, и море волновалось.

Проплыв около двадцати пяти или тридцати стадий, они увидели Иисуса, идущего по морю и приближающегося к лодке, и испугались.

Но Он сказал им: это Я; не бойтесь.

Они хотели принять Его в лодку; и тотчас лодка пристала к берегу, куда плыли (Ин. 6:17–18).

Становилось темно, а Иисус не приходил к ним.

Очень цепляет меня эта фраза.

Квинтэссенция тоски и неуюта в этих словах. Темнеет, темнеет, и вот уже совсем темно, а Его все нет. И ученики – далеко от дома, брошенные в этой сгущающейся темноте.

Мне кажется, это довольно частое для нас ощущение. Его нет, Он не приходит. Тьма сгущается, поднимается ветер, вздымая холодные ночные волны.

А Его нет.

И кажется, что Он забыл тебя. Бросил. Растворился во тьме, будто Его и не было. При свете дня эти мысли, конечно, абсурдны, но в темноте и тоскливом одиночестве, когда дует ветер и тяжко шумят черные волны, они кажутся единственной реальностью.

Но Его мысли никогда не покинут тебя, и Он никогда не бросит; Он вернется – и с Ним вернется свет, будто и не уходил.

И твоя лодка вдруг мягко уткнется в спасительный берег, казавшийся таким далеким в темноте, а на самом деле – такой близкий рядом с Ним.

О насыщении хлебами

Смущает, когда в проповедях и рассуждениях попрекают людей, которые «ели и насытились» и из-за этого захотели сделать Христа царем. Дескать, вот какие мещане бездуховные – захотели и дальше есть досыта! Им Нагорную проповедь, а они про хлеб!

Вообще-то потребность в еде и в безопасности – то есть в том, чтобы еда была, чтобы знать, что она и завтра будет, чтобы не угрожал голод, – это базовые потребности человека, за которые странно упрекать. Тем более простых людей, для которых хлеб насущный – не данность, а плод усилий и предмет тревоги: будет завтра или нет. И вполне естественно желание видеть «во власти» того, кто может накормить.

И Христос не отвергает эту потребность, не относится к ней свысока. Он просто дает людям то, в чем они нуждаются: пищу. Дает с избытком: «И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных» (Мф. 15:37).

Иисус вообще воплощает в Себе все, что нужно человеку. От самого простого и безыскусного, но очень нужного: дать поесть, защитить, приласкать словом, взглядом или жестом, похвалить – до высочайших духовных вершин, от которых захватывает дух, где тебе открывается прекрасная и огромная истина.

И это все Он.

Совсем не плохо хотеть от Него хлеба: нет никакого зла в том, что дает Он Сам.

Плохо другое: хотеть только хлеба – и не хотеть ни Его Самого, ни чего-то еще, что требует не только умения взять, но и порыва отдать.

Об исцелениях в субботу

Читая эти отрывки, снова и снова поражаюсь тому, как странно люди относились к чудесам.

Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него (Лк. 6:7).

В одной из синагог учил Он в субботу.

Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться.

Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего.

И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога.

При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний (Лк. 13:10–14).