Господа Чихачёвы

К декабрю 1860 года Анна начала жаловаться родителям мужа, что не получала от Алексея известий больше трех месяцев, будучи так больна, что не могла писать[1023]. Она пишет, что Алексей слишком «ленив», чтобы ей писать, и «просто хоть с ума сходи, позабыл меня совсем»[1024]. Затем Андрей и Наталья получили письмо от Алексея, который сообщал, что «из Владимира я также писал к ней, но <нрзб> забыл ее поздравить, в чем теперь и извиняюсь»[1025]. Андрей переслал это письмо Анне и ее родным, а те отправили его назад с собственным письмом (постскриптум к которому написал сын Анны Костя), в котором не было ни слова об Алексее[1026]. Еще через несколько месяцев, в середине февраля 1861 года, Анна вновь написала свекру и свекрови (Алексей в тот момент жил у них): «Я теперь больна, и телом, и душой с ударом в голове довольно сильным». Но ей стало немного лучше «благодаря Вашим письмам и моего милого Алек[сея] Анд[реевича]»[1027].

В другом письме, написанном намного позже, в 1866 году, Анна просит у свекра извинить ее «минуты сомнения» в его привязанности к ней. Она просит прощения за то, что не высказала все, что следовало высказать: «…[если] бы не истинные любовь и уважение к Вам, то не грусть о потере Вашего расположения, а равнодушие овладело бы мною, а потому еще раз прошу вас извинить в недоверии Вашу дочь, разбитую бесконечными страданиями и потерявшую всякую почти надежду на лучшее; Ваши письма заставили меня не раз раскаяться в своей ошибке». Затем она довольно подробно описывает свою болезнь, говоря, что у нее нет сил сидеть, ее на руках носят в баню и, в довершение всего, у нее «воспаление живота». То, что она «еле в состоянии была держать в руках карандаш», объясняет бессвязность ее писем. Она признается, что «ропот не раз одолевал меня», и завершает письмо просьбой «помолит[ься] за Вашу дочь, Вас любящую и глубоко уважающую»[1028].

В последнем письме этого периода, написанном Алексеем, отмечено лишь: «Анночке недавно писал, а от нее давно не получил»[1029]. Были ли причины разрыва Алексея и Анны финансовыми, медицинскими или эмоциональными (или имело место и то, и другое, и третье)? Известно лишь, что, живя раздельно, они не могли наслаждаться тем стабильным и дружным союзом, который оказался столь благотворен для Андрея и Натальи и в экономическом, и в эмоциональном плане.

Более того, даже несмотря на то что уже в 1845 году Алексей унаследовал от своего дяди Чернавина Берёзовик и ожидал, что со временем станет владельцем Дорожаево, его письма этого периода намекают, что доходы, которые он получал от этих имений в 1860‐х годах, не позволяли ему обеспечивать себя и семью, что приводило к необходимости работать в разнообразных государственных учреждениях. Поэтому младший Чихачёв иногда месяцами жил во Владимире и в конце концов практически туда переселился. Подобно Алексею, его сын Константин и дети Константина также состояли на службе, несмотря на владение унаследованными имениями в Дорожаево, Берёзовике и других местах. По-видимому, им приходилось так поступать, поскольку после освобождения крепостных эти земли больше не приносили дохода, достаточного для содержания их семей.

Хотя семейная история Андрея и Натальи подошла к концу с последними собраниями писем и бухгалтерских книг 1860‐х годов, род Чихачёвых продолжил сын Алексея Константин, унаследовавший Дорожаево после смерти Андрея в 1875 году. Он все еще владел этим поместьем в 1917 году и умер годом позднее, уже после Октябрьской революции.

Один из сыновей Константина, Александр (родился 20 апреля 1879 года), до революции успел стать местным судьей в чине титулярного советника и директором Ковровской музыкальной школы. В 1919 году он покинул Крым в числе эмигрантов, и дальнейшая его судьба неизвестна.

Младший сын Константина, Анатолий, изучал математику в Московском университете и посещал Михайловское артиллерийское училище. В 1916 году он служил в полевой артиллерии в звании прапорщика, а в январе 1917 года – в артиллерийском дивизионе города Алатырь. Два года спустя, в январе 1919-го, он вступил в Красную армию. Позднее он поселился в Коврове и преподавал математику, а в 1925 году женился на Евгении Андреевне Тюриной, женщине «пролетарского происхождения». В 1918 году дочь Константина Елена помогла жителям деревни Дорожаево превратить «каменный» господский дом Чихачёвых в деревенскую школу. Дом, построенный «звон-звоном» (как писал Андрей Иванович), все еще существует, и до недавнего времени в нем еще размещалась деревенская школа[1030].