Господа офицеры

Получается одно из двух. Либо караульная служба поставлена у турок настолько плохо, что и слов приличных не подберешь, а ее начальник — законченный тупица и дремучий невежда в военном деле. Верится в такое слабо. Либо их побегу изначально не собирались особо препятствовать. Но с какой анафемской целью?! И ведь сейчас-то их пытаются изловить на полном серьезе, это Андрей Левченко отчетливо видел. Как прикажите понимать происходящее?

«Стоп! — сказал себе штабс-капитан. — Лучше над такими материями не задумываться, все мозги можно набекрень свернуть… Информации у меня — кот наплакал. Удалось удрать — вот и славненько. Одно ясно: даже если турки связывали с моим побегом некий коварный план, что-то пошло у них вкривь и вкось…»

— Так давайте спускаться в деревушку, чего мы ждем? — толкнул его нетерпеливый юноша. — Раз армяне вроде как за нас… Есть хочется, прямо сил нет!

— Нет, немного погодим, — усмехнулся Андрей. — Спешка знаешь, когда нужна? Правильно, при ловле блох. А в делах потребна осторожность. Нужно приглядеться: нет ли какой опасности.

Просто замечательно, что Андрей придержал торопливого юношу и не стал пороть горячку сам. Потому что минут через десять деревушка была оцеплена смешанным отрядом турецких солдат и черкесов. Их было немного, с четверть сотни, но ведь и армянское селение было крохотным. Видимо, это был один из отрядов, разосланных Махмудом Киамиль-пашой на поиски беглецов. И вот, на беду обитателей маленького горного поселка, отряд головорезов наткнулся прямо на него.

Сверху, со скального выступа, на котором расположились беглецы, все творящееся в селении было видно с ужасающей ясностью.

Андрей Левченко до боли стиснул зубы: он приблизительно представлял себе, невольными свидетелями чего им предстоит стать с минуты на минуту. Великий князь поначалу ничего не понимал в происходящем внизу.

А происходила там мерзость. Турецкие солдаты согнали всех жителей на утоптанную площадку в центре селения, своего рода деревенскую площадь. Двое мужчин пытались сопротивляться, но одного из смельчаков ударили винтовочным прикладом по голове, так что он замертво свалился на землю, а второго просто застрелили на глазах у жены и детей.

Седой армянин, глубокий старик, похожий на библейского патриарха, громким, хриплым голосом выкрикивал какие-то проклятья. По морщинистому лицу его текли слезы. Один из конных черкесов лениво взмахнул кривой саблей, и голова старика покатилась в пыль, под ноги оцепеневшим от ужаса женщинам.

— Что… Что это они делают? — побледнев, пробормотал великий князь.

Штабс-капитан зло сплюнул.

— Двуногие скоты! Видишь ли, турки убивают армян и изгоняют их из Восточной Анатолии, которую бог весть почему считают своей землей, хоть армяне жили здесь с незапамятных времен, когда ни о каких турках никто слыхом не слыхал. Убивают за то, что армяне христианской веры, за сочувствие к русским. Ну и попросту для того, чтобы пограбить. Отнять дома, землю…

Меж тем турки отделили часть молодых мужчин от других жителей села, а остальных, не дав им даже собрать вещи, просто погнали по дороге. Снизу до беглецов доносились крики женщин, детский плач.

— Так и будем смотреть? Нужно вступиться за несчастных! — Николеньку трясло от ужаса и омерзения.

— С чем мы вступаться станем? — угрюмо поинтересовался Левченко. — На двоих винтовка с неполной обоймой и «парабеллум», который только в ближнем бою хорош…

— Что с ними будет? С теми, кого угоняют?

— Попадут в лагеря для перемещенных лиц в Центральной Турции. Это, по сути дела, рабство, — угрюмо ответил штабс-капитан. — Но до лагерей мало кто дойдет. Большинство из них умрет по дороге от жажды, голода. И первыми дети, женщины…

В поселке остались лишь несколько мужчин-армян со связанными руками и несколько турецких солдат. Армян, подталкивая прикладами, повели наверх, к скалам, как раз к тому месту, где укрылись Левченко и великий князь. Решили расстрелять не на виду у односельчан, чтобы избежать лишней паники…

— Куда их ведут? — спросил юноша, уже догадываясь, куда и зачем.

— Расстреливать. Не спрашивай меня почему. Когда имеешь дело с извергами, отбросами и позором рода человеческого, бессмысленно искать разумные мотивы творимых ими мерзостей. Почему кусается бешеная собака? Вот и они такие же.

Обреченные армяне и конвоирующие их турки были уже саженях в двадцати от двоих затаившихся русских. Но Андрею Левченко и Николаю ничто не угрожало: враги не могли увидеть их. Сейчас турки завернут за скальный выступ и скроются из глаз. Самого расстрела штабс-капитан и великий князь не увидят…

И тут у молодого, порывистого Николая не выдержали нервы. Ужас отпустил его, и на смену пришла злость. Да такая, какой он никогда в жизни не испытывал. На его глазах злобные животные — а как еще этих негодяев назвать? — собирались хладнокровно убить ни в чем не повинных беззащитных людей! Воистину бешеные собаки, а что с бешеными собаками делают? Правильно, стреляют их без всякой жалости.