Господа ташкентцы

Относительно преобразования скажу, что я твердо верю, что зло наказывается, и наказывается неминуемо. Когда наступит минута, что наказание будет приходить к нему из собственного внутреннего бессилия - этого я, покамест, еще не знаю. Причины этого незнания я объяснил выше, сказав однажды навсегда, что я только собиратель материалов, а не созидатель той общественной драмы, формы которой, по моему мнению, не довольно еще определились. Что же касается до хитрости..."

Из всех произведений ташкентского цикла очерк "Что такое "ташкентцы"?" в изд. 1873 претерпел наибольшие изменения, которые, впрочем, сводились не к доработке или переработке текста, а к его сокращению. Кроме приведенного фрагмента о художественной форме "Господ ташкентцев" и о своей роли в создании общественного романа, Салтыков при подготовке изд. 1873 вычеркнул последние весьма примечательные строки очерка, являющиеся ответом на заключительный вопрос "Что тогда откроется" (стр. 207).

"Существует мнение, что тогда скажется новое слово, споется новая песня и откроются новые формы общественности. Как ни загадочно такое мнение, но согласиться с ним есть основание. Один наплыв людей, питающихся лебедою, может составить такое явление, которое должно если не совсем уничтожить, то, по крайней мере, иным образом расположить некоторые складки общественного хитона. Когда сделана привычка готовить обед на двоих, то гостям или отказывают, или же вынуждаются заказывать пирог попространнее. Я думаю, что будет принят этот последний путь, как наиболее рациональный. Он дает возможность принимать гостей, не обижая себя и не урезывая ни капли от собственных крох.

Обедать в обществе многочисленном, веселом, шумном - ужели это не предпочтительнее, нежели обедать одному или сам-друг, насупивши брови и думая только о том, как бы набить себе желудок?

Но даже если все это и не совершится, то и тогда можно предположить, что открытий получится достаточно и они не будут лишены интереса.

Например, мы наверное узнаем, что "человек, питающийся лебедою", может печалиться и радоваться; что он может чувствовать боль, ощущать страх, угадывать опасности. Мы удостоверимся, что он несет некоторые повинности и что на одной из них он останавливается просто со вниманием, а на других с особенным вниманием. Очень может быть даже, что самое слово "повинность" утратит для нас свой простой смысл и получит смысл сложный, привлекающий множество других понятий и представлений. И еще мы узнаем, что предмет наших наблюдений любит, ненавидит, сгорает честолюбием, пылает всевозможными страстями, верит, сомневается, утверждает, отрицает - все точно в такой же степени, хотя, быть может, и с несколько иным содержанием, как и прочие смертные.

- Господи! - скажем мы, рассмотревши все это, - да ведь это, кажется, человек!

Это открытие очень важное. Новые слова, новые песни, новые формы общественности - пускай остаются впереди. Забывать их не следует, потому что на идеалах зиждется вся жизнь духовно развитой личности; но не следует забывать и то, что первое предстоящее дело - это открыть "человека".

Подумайте, милостивые государи! Ведь "открыть человека" значит упразднить "Ташкент"!"

Соединяя в 1873 году в одной книге очерки "Митрофаны" и "Что такое ташкентцы"?", Салтыков убрал из последнего очерка оптимистическое высказывание о возможности "новых слов", "новых имен", "новых форм общественности" в ближайшем будущем потому, вероятно, что они противоречили скептическим рассуждениям на ту же тему, которые содержались во "Введении" и для которых в русской действительности 70-х годов Салтыков не видел реальных предпосылок.

Из других сокращений и изменений, внесенных Салтыковым в журнальный текст очерка "Что такое "ташкентцы"?" при подготовке изд. 1873 и 1881, наиболее существенны следующие:

1. Стр. 27. "...богоугодных заведений нет, острог один..." - после этих слов в ОЗ следовало: "исправник один" и т. д.

2. Слова: "(оказалось, что это был генерал Флери)" - введены в текст в изд. 1881.

3. Стр. 30. "...это приговоры простых охочих русских людей" - после этих слов в ОЗ следовало: "Это они взыграли при виде "куска".

4. Стр. 31. "...и, следовательно, все обстоит благополучно..." - после этих слов в ОЗ следовало: "Странно одно: отчего у борова нет таких часов, когда он может быть львом.? или у льва таких, когда он может быть боровом?!"

5. Стр. 32. В перечне ташкентцев после "ташкентца промышленного" - в 03 следовал "ташкентец-литератор".

6. Стр. 33. "...но семейство всегда играет в романе первую роль" после этих слов в ОЗ следовало заключавшее абзац продолжение рассуждения о романе: