Господи, научи нас молиться. Личная молитва по преданию святых отцов

Но не только губы должны быть сомкнуты на «месте молитвы»! «Неизреченному должно поклоняться в молчании»[328], и это означает прежде всего молчание «сердца», как мы видели, а значит, и молчание всех мыслей о Боге. Парадоксальным образом это молитвенное молчание еще не есть завершение, как учит восточносирийский отец, которого мы цитировали. Ибо если Дух Святой ведет человека далее к свету Пресвятой Троицы, то открывается в нем источник той таинственной «беседы», которая не иссякает больше ни днем, ни ночью[329]. Этот удивительный опыт описывается Евагрием в следующих словах:

«Молящийся в духе и истине (Ин. 4:23) чтит благоговейно Творца, не [исходя] от тварей, но [исходя] от Него Самого, воспевает Его»[330].

Это и есть «беседа с Богом без всякого посредничества», о которой говорилось выше. Ибо тварные существа, как бы ни были они возвышенны, всегда служат какими-то посредниками между нами и Богом. Однако «дух и истина», в соответствии с толкованием Евагрия 23-го стиха Евангелия от Иоанна, означают Духа Святого и Единородного Сына[331], Которые суть не твари, но «Бог от Бога», как учит нас Никео-Константинопольский символ веры (381 год).

Молящийся, который благодаря «истинной» и «духовной» молитве стал «богословом»[332] в собственном смысле слова, на высочайшей ступени молитвы славит Отца «без всякого посредничества» со стороны твари, без помощи мысленного представления или созерцания, но непосредственно через Духа и Сына! Он стал «богословом», ибо более не говорит о Боге понаслышке, но свидетельствует о Пресвятой Троице на основе внутреннего знания[333].

Если «жизнь вечная» состоит в том, чтобы мы познали Отца и Того, Которого Он послал[334], тогда «молитва в духе и истине» — реальное предвкушение этого эсхатологического блаженства.

Глава IV Молитва и тело

В наши дни часто слышишь такой упрек: христианство, и без того «враждебное телу», в сфере духовной жизни уделяет телу слишком мало внимания. Указывают на отсутствие точных «методик», как следует сидеть, дышать и т. п., — столь характерных для восточноазиатских религий. Стремятся вернуться к «телесности» духовной жизни, дабы «молиться также и телом».

Этот упрек частично опирается на ложное мнение о том, что христианские «методы» должны быть абсолютно того же рода, что и «методы» нехристианских религий, а частично и на незнание. «Я был поражен… всем тем, что знали уже древние, и я удивляюсь, до какой степени их потомки все забыли» — это удивительное замечание, брошенное Ф. Я. Дельгером при чтении книги начала XVII столетия[335], вполне относится к тому постепенному забыванию всего, что когда-то знали и делали отцы. Действительно, наша духовная жизнь на Западе никогда не была столь бедна телесными выражениями молитвы, как, к сожалению, это имеет место сегодня. Все движения тела, которые перечисляет восточносирийский мистик Юсеф Бусная († 979) и о которых мы будем говорить подробнее ниже, были общим достоянием Востока и Запада.

«Поклоны, простирания (рук) во время „служения [Богу]“, частые коленопреклонения во время молитвы рождают в монахе в процессе его постоянного молитвенного стояния в присутствии Божием смирение духа, самоумаление, теплоту сердца, очищение тела, пыл души, жар помышлений. Ибо без земных и поясных поклонов, простирания рук, коленопреклонений „служение“ брата обыденно, холодно и пресно, как и молитвы во время его.

Предайся, чадо, всему этому со всею силой, с энергией, со всем пылом и мужеством, дабы жертва твоя была угодна Богу»[336].

Исследователи литургии хорошо знают, что эти слова могли бы принадлежать и средневековому западному автору. Вспомним хотя бы о «девяти способах молитвы святого Доминика». В одной иллюстрированной рукописи можно увидеть изображение глубокого поклона, земного поклона (venia), коленопреклонения, стояния, молитвы с руками, сложенными в форме креста, медитации сидя, и все это перед Распятием, висящим на восточной стене кельи.

По разным причинам это великое богатство телесных форм выражения на рубеже первого и второго тысячелетий стало терять один элемент за другим, так что к нашему времени уцелело только одно коленопреклонение. До недавнего времени молящиеся становились на колени во время общественного богослужения или во время частной молитвы, пользуясь при этом специально предназначенной скамеечкой. Однако в последнее время во многих храмах эти скамеечки исчезли, а вместе с ними и коленопреклонения во время молитвы.

Теперь рассмотрим, что говорит нам «древнее, изустное предание» Церкви о телесных формах молитвы и в каком духе святые отцы использовали их.

Встаньте и молитесь! (Лк. 22: 46)