Господи, научи нас молиться. Личная молитва по преданию святых отцов

Из этих жестов, что не должны совершаться на людях, ибо они легко возбуждают любопытство других, а иногда и восхищение с их стороны, подавая таким образом повод к тщеславию, должно быть исключено «умиленное взирание на небо». Ибо этот жест не только заменяет стояние с поднятыми руками, но он так мало заметен, что непосвященный едва ли поймет его смысл. Таким образом наше духовное делание останется скрытым.

«Авва Иаков сказал: „Однажды отправился я в Балеос к авве Исидору из Низары и нашел его в его жилище, он сидел и писал. Я остановился на минуту вблизи него и [наблюдая за ним] заметил, что он часто подымал очи к небу, не шевеля губами и не издавая ни звука. Я спросил его: „Что ты делаешь, отче?“ Он ответил: „Ты не знаешь, что я делаю?“ — „Совсем не знаю, авва», — сказал я. Тогда он ответил мне: „Иаков, если ты не знаешь, значит, ты не был еще монахом ни одного дня! Вот что я говорю: „Иисусе, помилуй мя! Иисусе, помоги мне! Слава Тебе, Господи!“»[387]

* * *

В жизни каждого человека бывают моменты, когда внезапно он со всей остротой осознает, какую привилегию воистину представляет собой подымание очей к Богу: это те моменты, когда бесчестием покрывают лице (Пс. 68: 8), когда человек из-за своего греха, из-за преступления против Бога теряет свои прямые отношения с Ним. Когда он не чувствует себя в силах даже встать перед Богом и поднять руки к Нему, тогда он падает на колени и в покаянии, как мытарь, который «не смел поднять даже глаз на небо», ударяя себя в грудь, то есть туда, где бьется сердце, из которого исходят злые помыслы[388], говорит: Боже! Будь милостив ко мне, грешнику! (Лк. 18: 13)

Поднятые глаза, взгляд были бы в этом случае не знаком близости к Богу, но выражением недопустимой дерзости. В этом смысле псалмопевец говорит о гордом очами (Пс. 100: 5) и уверяет: Господи! не надмевалось сердце мое, и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое (Пс. 130: 1). Это не ускользнуло от внимания отцов. Смирение является неизменной частью их учения о молитве.

«Молясь со смирением и уничижением, мы лучше вверим Богу мольбы наши — не воздевая рук как можно выше, а воздевая их умеренно и благоговейно; и взор наш не должен быть дерзостно устремлен вверх. Ибо тот мытарь, который не только в мольбе, но и в самом внешнем виде явил смирение и уничижение, отошел более праведным, чем надменный фарисей. Нужно, чтобы голос звучал приглушенно. А иначе какая потребовалась бы гортань, если бы нас слышали за силу звука? Бог ведь слышит не голос, а сердце и его же наблюдает»[389].

Точно так и учитель молитвы Евагрий советует: «Во время молитвы держи потупленными очи свои»[390], обращая большее внимание на «качество», а не на «количество» молитвы[391], «дабы молиться не как фарисей, но как мытарь»[392].

Но будем внимательны: несмотря ни на что, христианин не должен допустить, чтобы кто-то похитил у него то «совершенное доверие» (parrhesía), что было дано ему во Христе![393]И на него покушается соблазнитель, внушая нам ложное смирение.

«Пусть не приводит нас в смятение бес, возбуждающий ум к богохульству и к тем запретным мечтаниям, о которых я не осмеливаюсь даже написать; и не позволим ему истреблять наше рвение. Ибо Господь есть Сердцеведец[394] и ведает, что мы, даже пребывая в мире [сем], не можем впасть в подобное безумие. Ведь целью беса является прекращение нашей молитвы, дабы мы не предстояли перед Господом Богом нашим и не смели бы, думая о таковых [вещах], простирать свои руки [к Нему]»[395].

В этом, как и в других подобных случаях, «нельзя поддаваться убеждениям бесов, но следует делать противоположное [тому, что они внушают]»[396].

Преклонив колена, помолился (Деян. 9: 40)

Хотя стояние — это, по-видимому, основная поза человека Библии во время молитвы, но она никоим образом не является единственной. Бывают моменты, когда единственно возможная поза предстояния перед Богом — это «преклонение колен». Так, например, человек Библии преклонял колена, когда особенно настоятельно хотел попросить что-то у Бога[397]. Петр преклонил колена, когда молился о воскрешении Тавифы, которая только что умерла[398]. То же самое сделал и Павел, и старейшины Эфеса при драматическом прощании в Милите[399], как и при прощании с братьями из Тира[400]. Точно так же Павел преклонил колена во время своей торжественной просительной молитвы[401].

Коленопреклоненно молят Иисуса об исцелении и больные[402], и их родные[403], да и тот богач, что хотел последовать за Иисусом, пал перед Ним на колени[404].