Господин

— Радоваться тому, что у вас есть. Кров над головой. Хлеб. Безопасность. Вас даже не обижает никто — чем вы недовольны?

— Всякий человек желает быть свободным.

— И что бы вы делали на свободе?

— Я бы вышла замуж, родила детей, работала, занималась тем, что нравится.

— Все это возможно и здесь.

— Но я хочу сама выбрать себе жениха! И работу, и… все остальное.

— Поверьте, от этого почти ничего не зависит.

— Что за глупость! Почему это?!

— Я наблюдал это на примере своего господина. Первую жену ему подыскали родители, вторую он выбрал сам.

— И что же — никакой разницы?

— Абсолютно. Те же глупости, те же проблемы, те же капризы — все то же самое.

— Может быть, дело не в невестах… — осторожно предположила я.

— Вы намекаете, что господин не умеет обращаться с женщинами?!

— О нет… Я не знаю… Но может быть, какие-то стороны его характера так откликаются в душах женщин…

Терджан задумался на несколько секунд, но потом недовольно наморщил лоб:

— Глупости! Просто все женщины одинаковы, особенно когда вступают в брак.

Я почувствовала протест против его слов: уж я-то точно не такая, как все! — но спорить не стала.

— Когда вас… купили, то сразу привезли в этот дом? — спросил Терджан.

— Нет, сначала я была в большом доме, где живет хозяин.

— Странно, что я вас не видел.

— Я работала горничной, не показываясь никому на глаза.

— Но почему? Вас не обучали подавать еду, прислуживать господину?

Я была так рада этому знакомству, что в порыве чувств сказала правду:

— Я нарочно изобразила неловкость, чтобы меня не отправили в комнаты господина. Я боялась, что… он станет жестоко со мной обращаться и… возможно…

— Подвергнет вас сексуальным домогательствам? — невозмутимо закончил за меня Терджан.

Я залилась краской и промолчала.

— Вы напрасно переживаете, у хозяина есть целый гарем, и у него нет необходимости кого-то принуждать. Кроме того, у нас считается ниже достоинства мужчины брать в постель белую женщину, которая уже побывала в постели кого-то другого.

Моя голова ещё больше отяжелела — даже дышать стало трудно. Мне был столь неприятен и оскорбителен этот разговор, что я поднялась со скамейки.

— Сядь, — опять приказал мне Терджан.

— Не хочу. Мне надо идти, а то Расим хватится…

— Ты злишься? Я только хотел успокоить тебя, чтобы ты не боялась.

— Спасибо. И всё-таки я лучше пойду.

Он вздохнул:

— Хорошо. Но завтра вечером придешь снова.

— Зачем?

— Хочу узнать у тебя еще кое-что.

— Если получится.

И я ушла.

До чего же странное знакомство! И странный мужчина… я бы никогда не столкнулась с таким в своих обычных жизненных обстоятельствах. Никогда бы не стала с ним встречаться и болтать. Он суровый, так строго судит обо всем, так грубо выражает свои мысли… Но теперь он — мое единственное окно в мир людей. И я нарочно настраивала себя весь следующий день на позитив: что мы просто из очень разных культур — поэтому такие трудности в общении, что он на самом деле не злой и не жестокий, что я могу узнать от него много полезного и важного. И где-то совсем глубоко в темном уголке моего сознания зародилась робкая надежда на то, что, может быть, проникнувшись добрым чувством, когда-нибудь Терджан поможет мне сбежать отсюда.

Однако для этого нужно налаживать мосты — и я украла на кухне после ужина кусочек лимонного десерта — такие наверняка не подают охранникам. По крайней мере, слугам не подавали, но я знала, как перехитрить Чалтына.

Увидев десерт, Терджан очень удивился.

— Это мне? — спросил он, с каким-то детским изумлением всматриваясь в мое лицо.

— Да, конечно! Стала бы я приносить это сюда для себя..?

— Спасибо, — пробормотал мужчина непривычным тоном, какого я еще у него не слышала. — Это очень приятно.

Глава 6

— Пожалуйста. Кушай, а то мне надо отнести потом чашку назад.

Терджан вздохнул и зачерпнул немного.

— Вкусно, — сдавленно проговорил он, проглотив сладость.

— Вам, наверно, такое не дают?

— Господин хорошо нас кормит. А вас?

Я пожала плечами:

— Не жалуюсь.

— Кем ты работала в России?

— Программистом.

Терджан перестал ковырять десерт и замер с ложечкой в руках:

— Это правда?

— Зачем мне врать?

— Что за программы ты писала?

— Делала сайты в интернете.

— Как удивительно!

— Что именно? То, что я женщина?

— И красивая.

Почему-то от его слов и взгляда у меня мурашки побежали по телу.

— По-вашему, если женщина красива, то ей запрещено использовать мозг?

— Но зачем, если она может все получить просто так?

— Но при этом полностью зависеть от мужчины.

— Что в этом плохого? Если мужчина достойный…

— Власть развращает.

— Для этого мужчине дана религия, чтобы контролировать свои побуждения.

— У нас мало религиозных мужчин, да и когда их было много, это не уберегало женщин от злоупотреблений. Мне кажется, что если женщина зависима и не может уйти от мужчины, то они оба будут несчастливы.

— Глупости! Только так они и могут быть счастливы. Что это за счастье такое, которое может рухнуть в любой момент?

— Это побуждает людей заботиться друг о друге, быть внимательными и терпеливыми друг к другу. А не просто пользоваться в свое удовольствие.

Терджан посмотрел на десерт, помолчал немного.