Господин Фицек

Очередь дошла до Флориана; за ним почтительно, с опущенными головами стояли Лайош, Элек и Бенце. Поп передал Флориану мешочек с конфетами, Флориан сунул его в карман, запрокинул голову и отрывисто и резко крикнул:

— Еще!

Три фицековских апостола также крикнули:

— Еще!

— Но, дети мои, — успокаивал их поп, — довольно будет на сегодня.

— Нет! Еще! — заорал Флориан.

— Нет! Еще! — Хор за его спиной.

Весь зал следил затаив дыхание. На скамейках кто-то громко рассмеялся.

— Ну, милые дети, — крикнул покрасневший поп, — успокойтесь! Много сладостей только портят человека.

— А вы не бойтесь! — вопил Флориан. — Весь год мастера дерут с нас три шкуры, а теперь кульком конфет хотят нам пыль пустить в глаза. — Он размахивал кулаками, — Но ничего у вас не выйдет! Ты, собака, стоишь за тех, кто дерет шкуру с учеников!

— Но ничего у вас не выйдет! Ты, собака, стоишь за тех, кто дерет шкуру! — вторил хор.

Ученики, сидевшие в зале, повскакали с мест. Одни, широко раскрыв глаза, удивленно смотрели на Флориана, другие хихикали, а поп толкал Флориана. Флориан не унимался, хор же дергал попа сзади… Началась драка. На помощь попу выбежало около десятка монахов: они за ноги и за руки потащили Флориана и его помощников через весь большой зал.

— Да здравствует социал-демократическая партия! — вопил Флориан. — Долой обманщиков-попов! Ребята, не давайте себя водить за нос. Наплюйте на его конфеты!

— Не давайте… водить за нос!.. Наплюйте… на его конфеты!.. — летел голос хора.

Их вытолкали из зала, они покатились по лестнице, а молодые, но хорошо откормленные прислужники Христа били ребят по голове. Праздничное сборище затеснилось в дверях.

— Это называется христианской любовью? — кричал Флориан надрывно.

— Это… — кусался Бенце.

Их выбросили на улицу.

Флориан так пнул семинариста, которому при входе поцеловал руку, что тот влетел в ворота общежития.

— Отработал поцелуй! — задыхался вспотевший Флориан, оглядывая изодранный пиджак. — А теперь сматываться, не то еще полицию позовут… Ну, приличная была заваруха?

Фицековские ученики пустились бежать и остановились только тогда, когда были уже далеко. Они от смеха держались за животы. Затем стали щупать свои головы.

— Ну и цирк! Но голову мне разбили.

— Ничего! — сказал Флориан, — Мне тоже. Стоило из-за конфет.

И они пошли дальше, грызя дешевые конфеты и рассказывая друг другу подробности драки: кто кого бил, когда их тащили, кто как лягался.

— Меня эта скотина сбил с ног, тогда я и разбил себе голову, — заметил Рошта. — Но я ему дал ногой в то место, которое попу дороже всего!

К ним приближалось трое ребят. Флориан и апостолы ждали их в воинственной позе, но это было ни к чему, потому что ребята громко смеялись.

— Вот это было здорово! — говорили они.

— Ах, так! — успокоился Флориан. — Вы оттуда?

— Да. Из зала. Собрание сорвалось.

5

Начавшаяся через несколько недель борьба приказчиков за воскресный отдых пришлась очень кстати Флориану: Фицек его уже же занимал. Ученики по утрам получали конскую колбасу, и Фицек почти плакал, что им самим даже этого не перепадает, — его ребята пьют только пустой кофе. Отчаявшийся мастер отозвал Флориана в сторону и попросил его уговорить учеников, чтобы они вошли в его положение. Флориан пообещал, конечно, но в это время он думал о воскресном походе.

Приказчики, или, иначе, «водяные восьмерки»[35], работали по воскресеньям до обеда. Борьба против этого велась издавна, но ни к чему не привела. Всевенгерская торговая палата под председательством Матлеровича заявила, что воскресный отдых перевернет весь торговый оборот.

В последние недели борьба за воскресный отдых снова разгорелась, и Флориан со своим хором принимал в ней горячее участие.

В воскресенье встали рано, Флориан заранее предупредил, чтоб ученики не мыли рук.

— Чем грязнее будут ваши пальцы, тем лучше.

Они понаделали маленьких воронок из бумаги. Флориан еще в субботу купил несколько коробочек обойных гвоздиков. Все встретились на углу площади Калвария и пошли бороться за воскресный отдых.

Магазины и лавки были еще заперты, и три фицековских ученика вод предводительством Флориана через воронки насыпали крохотные гвоздики в замочные скважины. Так они заткнули скважины примерно в пятнадцати лавках и сели на тротуар, ожидая, что будет.

Первым пришел Карой Киш, торговец готовым платьем, имевший обыкновение вставать рано. Перед магазином ждали шесть приказчиков. Они низко поклонились хозяину. Г-н Киш ответил коротко: «Доброе утро!» — и, вытащив бренчащую связку ключей, передал ее первому приказчику. Приказчик услужливо хотел ткнуть ключ в замочную скважину, но ничего не вышло.

— Что такое? — заворчал торговец и поправил покривившийся галстук.

Приказчик дунул в дыру и снова сунул ключ. Никакого результата.

— Что такое, сколько мне еще ждать? — крикнул хозяин и выхватил ключ из рук приказчика.

Напротив на тротуаре с невинными лицами тихо беседовали Флориан, Лайош, Элек и Бенце.