Господин Музыка

Выбор белья и платья занимают верные десять минут. Сегодня на мне будут темно-пурпурные трусики и такого же цвета лифчик – гарантия убойного впечатления. Легчайшая эйфория от соприкосновения с нежной тканью… еще один зуммер, и выбор платья. Никаких чулок или колготок. Изумительно чистая, без малейшего намека на дряблость кожа и стройные ножки – какие могут быть колготки? Простое сиреневое платье, скрывающее массу всего интересного, но в то же время оставляющее достаточно простора для воображения. Шикарные, в тон платью туфли-лодочки. Чуть-чуть губной помады, легкий взмах кисточки туши, один единственный, полный уверенности взгляд в зеркало, и я бегу на выход. Ай-бох услужливо втягивает в себя антигравы и встает на колесики. Я хватаю его ребристую ручку, и мы вприпрыжку покидаем уютное гнездышко. День. У меня всего один день. Яркий, до предела насыщенный праздник перед очередной шестидневкой сумеречного ожидания. Сверхскоростной лифт камнем падает с трехсотого этажа. Робо-швейцар едва успевает распахнуть передо мной дверь, я выбегаю на улицу и замираю в немом восхищение. Стекло и полированная сталь зданий уносят нескончаемые этажи к далекому небу. Десятки, сотни, тысячи Ай-бох курсируют между окнами зданий и громадными блюдцами станций технического обслуживания, зависшими над городом. Секунду-другую позволяю себе насладиться этим золотистым фейерверком, прежде чем вытянуть руку.

– Желаете взять багаж в салон, мэм? – водитель такси сверкает белозубой улыбкой

– Нет, нет, лучше устройте его сзади, – улыбаюсь в ответ и отступаю в сторону. Таксист с готовностью открывает багажник. Он аккуратно ставит мой драгоценный Ай-бох рядом со своим и понимающе кивает мне.

– Подозреваю, им будет, о чем посплетничать, мэм!

Мне все, абсолютно все кажется бесконечно прекрасным и милым. Даже эта изъеденная молью шутка. Мягкий рокот восьмицилиндрового двигателя звучит райской музыкой. Его низкочастотные вибрации проникают сквозь кожаные кресла, заставляя чувственно трепетать мое тело. Я с удовольствием вдыхаю запах мужчины, пытаясь послать ко всем чертям гудящий в голове зуммер. Надолго меня не хватает, и я пытаюсь отвлечься, разглядывая плотный поток машин за окном. «Господи! Что было бы с этим городом, если бы не Ай-бох?» Шесть дней домашнего ареста и всего один день на свободе! Да, это выглядит несправедливым, но с другой стороны – мы же перетопчем друг друга, разом выйдя на улицы! Машина останавливается. На часах без десяти восемь. Впереди целых четыре часа рабочего дня в машинописном бюро. Я сдаю Ай-бох в гардероб и прохожу к столу. Нетерпеливо сдираю чехол с моего Ремингтона. О, мое механическое чудо, как же соскучились мои пальчики по твоим клавишам!

Душа улетает в небо с первым же увесистым и сочным «Цок!». «Цок-цок-цок….»

Тактильные ощущения непередаваемы. Ласковый стрекот каретки соединяется с запахом крепчайших духов, сигар и кофе – райское наслаждение!

Четыре часа счастья еще одно такси, два часа превосходного шопинга, вечер в уютном кафе…

Порция Кровавой Мэри… еще одна… И еще… Страх и нежелание отпустить этот день, что по сценарию заканчивается одним и тем же аккордом…

– Свобода? – мужчина напротив меня прикуривает две сигареты, предлагает одну из них мне.

– В каком смысле?

Беру ее, затягиваюсь ароматным дымом, с интересом рассматриваю собеседника.

– Вы так ушли в себя, что стали думать вслух.

Серые глаза, жесткие черты лица…

– Например?

– Вы произнесли слово «свобода».

Внимательный взгляд, чувственный рот, широкие плечи…

– Шесть дней! Я согласна сидеть дома и не высовываться на улицу, но к чему этот туман уныния?

– Наверное, для того, чтобы подстегнуть и усилить Ваши ощущения на седьмой день. Вода наиболее сладка и приятна после хорошей засухи.

Чарующий тембр голоса… Зуммер молчанием выражает согласие…

Смятые простыни, задыхающиеся тела, острый, сводящий с ума запах… Я больше не могу себя сдерживать под требовательным натиском, но не хочу! Сейчас не хочу! Продлить, оттянуть момент большого взрыва, после которого стоящие в углу Ай-бохи выпорхнут из номера и улетят на свое дурацкое ТО!!!

– Ты сказала «Свобода»? Да?

Его хриплое дыхание обжигает шею, и я уже не могу сдержать себя…

– Да! Да! Да!

– Я освобожу тебя, крошка!

Момент взрыва. Сладость и разочарование. Облегчение и…

Жесткая ладонь ложиться на горло, перекрывая дыхание… Отблеск света на занесенном лезвие…

Вспышка. Еще одна, и еще, и еще… Судорога последнего наслаждения…