Господин Розочка возвращается

— Он пригласил нас в свою элегантную квартиру. Угадай, что лежало посреди гостиной?

— Дай-ка подумаю, — сказал Мориц. — Свинья?

— Свинья, — подтвердил папа. — Жирная хрюкающая розовая свинья.

Мориц пытался выглядеть изумлённым.

— Ну что, удивлён, а? — спросил папа.

— Да у него не все дома, — сказал Мориц; впрочем, он и в самом деле так считал. Хотя и по другим причинам, чем папа.

— Мы провели очень приятный вечер и немного заболтались. Тим был страшно увлечён свиньёй по имени Хайнрих. Должен признать, этот Хайнрих оказался очень дружелюбным.

— Так ты возьмешься за эту работу?

— Ну конечно! — сказал папа и начал мурлыкать какую-то мелодию. — У меня уже есть несколько замечательных идей! Господин Мейербер обещал хорошо мне заплатить и пригласить нас всех на первое исполнение.

— Господин Мейербер! — воскликнул Мориц, которому этот момент показался подходящим. — Да это же друг господина Розочки! Значит, теперь у него свинья?

— Ах да, то-то его фамилия показалась мне такой знакомой! — обрадовался папа. — Может, господин Розочка меня ему и рекомендовал?

— Вполне возможно, — сказал Мориц и ухмыльнулся.

— Ты у него уже бывал? — спросил папа.

— Нет, — ответил Мориц и поклялся себе, что обманывает папу в последний раз.

Между тем вода закипела, и папа высыпал в кастрюлю спагетти.

— А с каким соусом? — спросил он.

— Карбонара, — предложил Мориц и достал из холодильника ветчину и яйца.

— В любом случае мне очень жаль, что я так надолго оставил тебя одного, — сказал папа. — Но ведь ты уже большой.

— Видимо, недостаточно большой, чтобы держать кое-какие вещи при себе, — начал было Мориц, но тут их разговор прервался.

Всё произошло одновременно. Тим потянул за угол скатерти. Стакан с водой свалился на пол. Тим от испуга заплакал, а папа, чертыхаясь, принялся собирать осколки. В ту же минуту Мориц услышал, как в замке повернулся ключ. Мама! Всё ещё держа плачущего Тима на руках, он выбежал в прихожую. Мама стряхивала снег с кудрей и стягивала тёплые сапоги. Мориц давно не видел её такой радостной.

— Привет, мои дорогие! — воскликнула она. — Тим, малыш, что стряслось?

— Он сбросил на пол стакан, — сказал Мориц.

— Ну, это не так страшно, — успокоила его мама, взяла Тима и пошла на кухню. — А у меня, кстати, очень, очень хорошие новости.

— Вступай в наш клуб хороших новостей, — сказал папа. — У меня они тоже есть.

— Говори скорее, — попросила мама.

Пока мама и Мориц накрывали на стол, папа поджаривал ветчину и рассказывал про заказ на композицию.

— Чего только не бывает на свете, — сказала мама и покачала головой.

Между тем они уже сели за стол, и Мориц положил себе гигантскую порцию спагетти.

— А что у тебя случилось? — спросил он.

— Вы не поверите, — сказала мама. — Вечером опять было срочное совещание, и господин Хюберих со слезами на глазах объявил, что нам не разрешат строить детский центр.

Разумеется, рассказывала она, сотрудники были шокированы. Унылые, они сидели и раздумывали о своём нелёгком будущем, и тут в зал ворвалась секретарь. Дескать, это очень важно, на проводе главный редактор «Новейших известий».

— Мы, естественно, подумали, что про нас написали ещё больше небылиц и клеветы. Но когда господин Хюберих вернулся, на его лице сияла улыбка. Оказалось, главный редактор извинился за статью и пообещал опубликовать опровержение.

И заодно спросил, как он, Хюберих, прокомментирует известие о щедром взносе господина Зонненхута.

— А мы-то ничего и не знали! — продолжала мама. — Но через пару минут из администрации бургомистра пришёл факс. В нём говорилось, что денег на детский центр теперь достаточно и мы даже можем устроить там бассейн. Не знаю, что такое произошло с господином Зонненхутом. Говорят, он уехал в далёкое путешествие. По мне, так пусть бы он оттуда и не возвращался, — сказала мама в заключение.

— О, я думаю, он и не вернётся, — невзначай вырвалось у Морица.

— Почему ты так думаешь? — спросил папа и пристально посмотрел на него.

— Ну, раз уж он уехал так далеко… — промямлил Мориц.

К счастью, папа не стал больше его расспрашивать, и они очень приятно провели вечер. Когда Мориц пошёл спать, папа удержал его за локоть:

— Ну что, ты не в обиде? — спросил он.

— Конечно, нет, — великодушно ответил Мориц.

Некоторое время он лежал и заворожённо смотрел на бабушкино звёздное небо. Он чувствовал облегчение и счастье. А потом заснул — впервые за последние дни глубоко и без сновидений.

Концерт