Господин Розочка возвращается

В следующие недели Мориц несколько раз бывал в гостях у господина Розочки. Иногда тот рассказывал ему о своих странствиях, иногда они играли в карты. При случае Мориц брал с собой и Тима, потому что папа хотел спокойно поработать над композицией. Квартира господина Розочки была прибрана и выглядела так, будто никакого вторжения и не было: зелёный диван, круглый стол и пианино стояли на своих местах, на стенах висели картины, и всякий раз господин Розочка подавал к столу насыпной пирог. В один из таких вечеров он достал из ящика в столе пакет, завёрнутый в подарочную бумагу. Пакет был плоский, мягкий и лёгкий. Когда Мориц развернул его, у него в руках оказался светло-голубой шарф с крупными вышитыми снежинками, точно такой, какой ему так понравился у господина Розочки. Когда Мориц потом надевал этот шарф, ему было тепло от макушки до пяток, даже в снежную бурю.

Однажды они вместе навестили Пиппу, чья лавка теперь была выкрашена в жёлтый цвет. Пиппа угостила Морица таким огромным мороженым, что он еле смог его доесть.

— Ну, был ли тут Тимот хотя бы раз? — спросил господин Розочка.

Пиппа покраснела:

— Какой там раз! Каждый день! — сказала она и улыбнулась: — Видимо, боится, что меня опять похитят.

Но это вряд ли могло произойти. Господин Зонненхут попал на остров, куда лишь раз в месяц заходила лодка с продуктами. Всё остальное время он ругался с Харальдом, который слал господину Розочке отчёты и давно уже просился, чтоб его отпустили.

— Считаю, что он вполне может ещё там побыть, — сказал господин Розочка.

Становилось всё теплее, и на улицах высились серые кучи подтаявшего снега, которые в конце концов превращались в огромные лужи. Однажды утром Мориц проснулся и вдруг услышал пение птиц. Он потянулся и посмотрел в окно на светло-серую утреннюю дымку. Она ещё не пришла. Ещё не было слышно её запаха. Но она была уже близко. Скоро-скоро весна, скоро он сможет полдня играть в футбол на школьном дворе. Он сможет ездить на велосипеде с папой и бегать по улицам с Лили и Оле. Сможет ходить без куртки и надевать башмаки на босу ногу. Едва он об этом подумал, как дверь открылась.

— Эй, доброе утро! — сказал папа.

— Кажется, скоро весна, — ответил Мориц.

Пару дней спустя папин «Концерт для домашней свиньи» был закончен. Вскоре в их почтовом ящике лежала открытка благородного кремового цвета, адресованная «Морицу Фройденрайху и его семье». Господин Мейербер приглашал их к себе в субботу вечером в семь пятнадцать. «Композитор Эдгар Фройденрайх исполнит своё произведение, — писал он. — Хайнрих и я будем рады приветствовать Вас и Ваших друзей на домашнем концерте с последующим буфетом на Гортензиенвег. По этому случаю Леопольд Розочка произнесёт торжественную речь».

Мориц решил позвать туда Лили и Оле. Они до сих пор не познакомились с Альфонсом Мейербером, и Мориц полагал, что теперь самое время. Кроме того, в приглашении недвусмысленно значилось: «Вас и Ваших друзей», а ведь они были его друзьями.

В субботу он надел свои самые тёмные джинсы и белую рубашку. Мама нарядилась в яркое платье в цветочек, а папа, немного нервничая, выбрал чёрный костюм. Предвесенние дни уже были довольно длинные, вечер выдался светлый. И вот все они — Мориц, его семья, Лили и Оле, а также господин Розочка, который оделся в костюм кремового цвета с голубым галстуком-бабочкой, — шагали в гости к Альфонсу Мейерберу.

Хайнрих приветствовал их, дружелюбно хрюкая, а когда Тим почесал его за ухом, он заверещал от восторга. Альфонс Мейербер весь светился.

— Входите, входите, о, я в нетерпении! — воскликнул он и провёл их в гостиную. Мориц удивлённо огляделся: комната, казалось, была вдвое больше, чем в прошлый раз. Альфонс постарался обустроить её как праздничный зал. В центре поблёскивал великолепный рояль, перед ним в несколько рядов выстроились стулья с высокими спинками. На столах были вазы с прекрасными букетами цветов, а у стены гостей ждало угощение. Поскольку Мориц всем говорил, что ещё никогда здесь не бывал, он, конечно, не мог спросить хозяина, каким образом гостиная так увеличилась в размерах.

Тут в дверь позвонили. Это были новые гости. Пиппа, похожая на фею в воздушном розовом платье, шла под руку с Тимотом. Вот его-то Мориц ни за что бы не узнал. И дело было не в элегантном костюме, а в сияющей улыбке. Следом шёл Теофил, который тоже выглядел отлично. Волосы его были подстрижены, а костюм, хотя и видавший виды, был в полном порядке.

— Привет, Мориц, — сказал он, заикаясь, и мама удивлённо спросила, откуда Мориц его знает.

— Господин Розочка мне о нём говорил, — ответил Мориц, и это было почти правдой.

Последним явился гость, чей чёрный костюм чуть не лопался по швам из-за огромных мускулов, — Фред. Он вежливо вручил букет фиалок Альфонсу и поклонился Пиппе, поцеловав ей руку.

— Надеюсь, вы не держите на меня зла, леди, — сказал он.

— О, нет худа без добра. Как знать, если бы не этот случай, зашёл бы когда-нибудь Тимот в мою лавку или нет, — дружелюбно ответила Пиппа.