Господин штабс-капитан (СИ)

В назначенное время в особняк начали стекаться приглашенные гости. Мы с Олесей не стали одними из первых. Когда мы вошли в зал, там уже было много гостей. Но первым кого я увидел, оказался штабс-ротмистр Свидерский… Конечно, он был хорош! Красавиц мужчина, офицер в золотых эполетах, высокий гусар, соблазнитель женщин. Вокруг него образовалось некое общество его почитателей. Видимо, я очень его задел, потому что он решил мне отомстить. В чем заключалась его месть? Ха! Он просто стал каждый раз приглашать на танец Олесю. А танцевал он бесспорно превосходно. Я ведь совсем не умею танцевать. Как Вы думаете, легко ли молодой девушке вскружить голову? А? А если соблазнитель гусарский офицер? Я стоял в сторонке и мог только наблюдать, как Олеся шепталась с ним, как он ее кружил в танце, как она раскраснелась и была счастлива.

Однако надо признаться, мероприятие закончилось вполне прилично. Все разошлись, оставив в памяти чудесный праздник. Олеся, казалось, забыла о гусаре. Через несколько дней наша рота выдвинулась на учебные маневры. В ходе учений мы совершили автомобильный бросок на двести верст. Организовали перевозку раненых. Проникали в тыл противника. И вернулись в постоянное место дислокации спустя три недели. Все это время я не мог найти себе места. Душа болела. И, как оказалось, не напрасно.

Штабс-ротмистр Свидерский таки отомстил мне. Он таки окончательно вскружил голову бедной девушке и, в конце концов, добился своего, соблазнил ее. Но так как он не был благородным человеком, после всего случившегося он просто забыл о своей жертве. Мать была подвалена, узнав о случившемся, да и Олеся искренне раскаивалась, но было поздно.

Через месяц после моего возвращения с маневров, уже накануне войны я узнал, что Олеся беременная! Мы продолжали видеться, да и как не видеться, если я все также жил в их доме. Отношения стали натянутыми, как струна. Мать ее каждый день старалась помирить нас. Олеся смотрела на меня глазами, полными слез. Ее взгляд напоминал взгляд провинившегося животного. Но мне было не легче. Простить ее я никак в то время не мог. Уж очень были сильны чувства, поруганные ее поступком. Эскадрон уже давно покинул место дислокации. Гусар перевели куда-то в Польшу. В скором времени началась война и нашу роту отправили на фронт. В четырнадцатом году я воевал на северо-западном фронте. А вначале пятнадцатого роту в составе железнодорожного батальона перебросили на юго-западный фронт.

На этом возможно я бы поставил точку, если бы не случилось продолжения истории. Как Вы помните, Пасху мы встречали все вместе. Ранее я познакомился со Светланой. Девушкой во всех отношениях приятной. Симпатичная, легкая в общении и скажу больше, безотказная. Правда, она немного грубовата. Что-то в ней, мне показалось, много мужского. Но, возможно, это мне только показалось. Что еще надо офицеру на фронте?! Помните мы пили и гуляли. В понедельник вечером я заступил на дежурство. Я сидел в казарме и читал, когда механик сообщил, что у ворот меня ждет пожилая женщина и просит встречи со мной. Я удивился. Кто бы это могла быть? И что Вы думаете? Это была мать Олеси! Она изменилась. Сильно постарела, осунулась и покрылась морщинами, которых раньше я не видел. Она заплакала, увидев меня. И это не были крокодильи слезы. От нее я узнал продолжение истории.

Проводив меня, Олеся сходила к бабке-повитухе и та помогла ей избавиться от плода. Но, видимо, неудачно, так как после этого Олеся заболела и стала угасать. Ее мучили боли в животе, постоянные кровотечения. Она перестала радоваться жизни и постепенно умирала. Ее любовь ко мне воспылала с прежней силой. Мать, видя, как умирает ее дочь, решила, что, возможно встреча со мной и мое прощение спасет Олесю. Она оставила дом и, узнав каким-то образом, место моей службы, приехала сюда и привезла с собой умирающую дочь. Они поселились в том самом доме, откуда мы с Вами возвращаемся. Сначала я наотрез отказался встретиться с Олесей, но потом что-то дрогнуло внутри, и я решил увидеться с несчастной. Причем, наверное, любовь умерла уже. Во мне проснулась жалость и, не смейтесь, христианское сочувствие, что ли.

Увидев Олесю, мое сердце разорвалось словно бомба. Вы видели девушку! Она тает на глазах. Встретив меня, девушка призналась мне в любви и просила простить ее. Я, конечно, сразу же простил ее! Разве кто-нибудь не сделал бы тоже самое на моем месте?! В знак моего прощения я предложил ей руку и сердце, в надежде, что это спасет ее. Через неделю я договорился с тем попом, что он нас обвенчает. Ну, а поскольку я хотел, чтобы все выглядело, впрочем, и было по-настоящему, я пригласил Вас в шаферы.

Дальше Вы все знаете, видели собственными глазами. Олесе свадьба не поможет. С каждым днем ей становится хуже. Доктор сказал, что ей осталось совсем немного времени!

Иван замолчал. Я украдкой взглянул на него. Из его глаз текли крупные слезы. Он вытирал их рукавом кожанки и с трудом управлял тяжелым автомобилем.

ГЛАВА 14.

Сестры милосердия.