Господин вечности

   Хватит. Прошу тебя, хватит. Я позову тебя ночью, на крыше, один. А теперь -- уходи. Не желаешь? Ну, давай тогда споём что-нибудь повеселее. Взгляни как сидят вместе два чудных светловолосых человечка -- Ритка и Деня. Видишь, как за руки держатся? Не удивлюсь, если всю жизнь вместе пройдут. Если, конечно, когда-нибудь повзрослеют, избавившись от молодой дури, присущей некоторым. Давай для них...

   Живая пляска пламени костра в музыке струн и словах новой песни. Несложной, но завораживающей. Мне самому хотелось уйти в движение вслед за музыкой.

   Отзвучали последние аккорды, но казалось, музыка ещё гуляет под сводом потолка, дрожит в тенях по углам, хотя моей чёрной красавицы уже нет в руках. Пальцы всё-таки сбил. Не сильно, часа через три-четыре уже забуду.

   -- Всё, -- откинувшись на спинку дивана, я закрыл глаза. -- Рука болит.

   Влад быстро поднялся со своего места, остановился за моим плечом, провёл раскрытой ладонью над моей лежащей на подлокотнике дивана рукой. Разодранная конечность, замотанная в бинты и пластыри, тут же онемела.

   -- Так легче? -- поинтересовался тёмный.

   Я кивнул. Надо же, неуч Влад ри'Тарг освоил "ледышку". Хотя, накладывает тёмный её отвратительно, работа с Силами у него топорная. Рука на самом деле болела меньше, чем пробитые насквозь стопы, на которых мне ещё ходить надо, и разодранные ноги, и бок.

   Некоторое время всё вокруг ещё жило отголосками музыки. Она звучала в тихих словах, в жестах, улыбках и взглядах окружающих. В моей душе царила живая, мелодичная тишина. Смутная тоска на дне души органично вписывалась в эту тишину. И мне не хотелось ничего менять, не хотелось нарушить эту тусклую гармонию в себе...

   Но окружающие решили сделать это за меня.

   Рита, сидевшая напротив через столик, в упор посмотрела на меня, и беспощадно спросила:

   -- Ну и кто же эта бесконечно эгоистичная стерва, которая посмела разбить сердце такому чуду, как ты?

   Я не сразу понял, что она сказала. А когда до меня в полной мере дошёл смысл её слов... Когти пропороли подлокотник дивана.

   -- Рита... -- внезапно севший голос удалось проконтролировать с трудом. -- Никогда, Рита... Никогда такого не говори... Она не сможет опровергнуть твои слова, не скажет, насколько ты не права. И ты даже не сможешь прийти на её могилу, чтобы извиниться за эти обвинения. Потому что от неё не осталось могилы. Я сжёг её тело на ритуальном погребальном костре. После того как она умерла на моих руках, когда я не успел закрыть её собой. Поэтому... -- подавшись вперёд, я пристально взглянул сначала в глаза блондинки, а потом оглядел и всех остальных. -- Никогда даже не думай, что Таэш могла быть хоть в чём-то не хороша. -- Откинулся обратно на спинку дивана, убрал когти. Индифферентно добавил: -- Спроси у близнецов, они тебе расскажут, какое это было забавное, наглое, невозможное и прекрасное тёмное чудо.

   Потерявший краски мир на время перестал меня интересовать. Вернулся обратно я уже снова умея улыбнуться и запихав поглубже всё лишнее. Никому не нужна чужая полумёртвая душа. Я всегда являлся символом неунывающей веры в лучшее, а не чёрной тоски и смерти. Сам накалил, сам и разряжу обстановку.

   Несколько жестоких подколок окружающих, лёгких шуток, обсуждение моих хвостов с прошлой сессии, и всё как прежде. Как до глупых слов голубоглазой блондинки. На вопрос о том, готовился ли я к двум недосданным зачётам, пожал плечами и ответил, что конечно же нет.

   -- А зачем тебе готовиться, если ты и так гений? -- сказал из своего кресла Пророк.

   -- Я? -- искренне удивился. Отмахнулся. -- Да ну, брось! Вот Ван -- тот гений. А я только немного сообразительней большинства.

   -- Ты себя очень сильно недооцениваешь! -- объявил Пророк. -- Ван, конечно, гениален, но тебе это даётся легче, чем светлому. Ему требуется большая дисциплинированность ума для того, чтобы быть гением, ты же легко и естественно царствуешь в любом хаосе! То, что нам приходится подолгу заучивать, ты запоминаешь один раз услышав. Не просто запоминаешь, но полностью понимаешь. Ты можешь не помнить ни названий, ни формул, но всё докажешь и решишь в лёгкую, едва уловив принцип.

   -- Это потому, что мне всё чрезвычайно легко, я так уматываюсь на учёбе? -- хмыкнул я.

   -- Это потому, что у тебя занятий в два раза больше, чем у любого из нас, -- встрял Мистраль. -- В этом плане ты сумасшедший. Во всей академии только ты себе набрал такое количество дополнительной учёбы, чтобы спать и есть становилось решительно некогда.

   -- Ну, спасибо, ребята! То я гений, то сумасшедший! Вы уж определитесь...

   Сокурсники со смехом заверили, что одно другому вовсе не помеха.

   Хорошо. Можно снова откинуться на спинку дивана, слушать их негромкие разговоры и смех, и молчать.

   -- Ирдес, -- Оксана коснулась моей руки. -- Ты меня до библиотеки не проводишь?

   -- Конечно, -- кивнул я, поднимаясь на ноги.

   -- Уже уходишь? -- спросил Мистраль.