Господин Зима

– Нет. Не хочет отвлекаться от занятий Высшей Магийей. – Аннаграмма не отличалась особой наблюдательностью, зато отличалась редкостной самонадеянностью даже по ведьмовским меркам. Но, должно быть, в этот миг какие-то сомнения у неё возникли, потому что часть её уверенности будто испарилась. – Ну, кто-то ведь должен этим заниматься. Нельзя же, чтобы мы все шатались по хижинам и перевязывали порезанные пальцы, – добавила она. – А что такого?

– Ммм… да нет, ничего, – сказала Тиффани. – Э… послушай, я тут все деревни знаю, если что, обращайся, я помогу.

– О, не сомневаюсь, я всё здесь быстро устрою по своему вкусу, – заявила Аннаграмма, поскольку её безграничная самоуверенность всегда быстро восстанавливалась после удара. – Ладно, я, пожалуй, пойду. Кстати, закуски заканчиваются. – И она упорхнула.

Гигантские миски на столике у самой двери и правда уже заметно оскудели. Тиффани увидела, как одна ведьма украдкой прячет в карман четыре яйца вкрутую.

– Добрый день, мисс Тик.

– А, Тиффани! – сказала ведьма, оборачиваясь к ней без тени смущения. – Госпожа Вероломна как раз рассказывала нам о твоих успехах.

– Рада это слышать, мисс Тик.

– Она говорит, ты подмечаешь даже то, что скрыто.

Например, ярлыки на черепах, подумала Тиффани.

– Мисс Тик, – сказала Тиффани, – вы слышали все эти разговоры о том, что я должна унаследовать дом?

– О, боюсь, всё уже решено, Тиффани, – ответила ведьма-учительница. – Да, некоторые из нас предлагали отдать домик тебе, раз уж ты здесь немного пожила и освоилась, но ты всё-таки слишком молода, а у Аннаграммы гораздо больше опыта. Мне жаль, но…

– Это нечестно, мисс Тик, – сказала Тиффани.

– Ну-ну, Тиффани, разве так пристало говорить ведьме…

– Я не про себя. Я имею в виду, это нечестно по отношению к Аннаграмме. Она ведь всё испортит, верно?

На какую-то крошечную долю мгновения вид у мисс Тик сделался виноватый. Это и правда был очень короткий промежуток времени, но Тиффани успела заметить.

– Госпожа Увёртка уверена, Аннаграмма замечательно справится, – сказала мисс Тик.

– А вы?

– Не забывай, с кем разговариваешь!

– Я разговариваю с вами, мисс Тик! И то, что вы задумали… неправильно. – Тиффани сердито смотрела на ведьму.

Краем глаза она заметила движение. Полное блюдо сосисок самостоятельно и быстро передвигалось по скатерти.

– А это – воровство! – прорычала Тиффани и бросилась в погоню.

Блюдо, скользя в нескольких футах над землёй, обогнуло дом и скрылось за козьим сараем.

Там в укромном уголке на усыпанной палой листвой земле стояли несколько тарелок. На тарелках лежали щедро сдобренная маслом картошка, дюжина ветчинных рулетиков, горка варёных яиц и две жареные курицы. Всё, кроме сосисок на блюде, которое уже обрело стабильность, было понадкусано.

И никаких признаков Фиглей – верный признак, что они где-то рядом. Они всегда прятались от Тиффани, почуяв, что она не в духе.

А она и правда была очень зла. Не столько на Фиглей, хотя их дурацкие игры в прятки и раздражали, сколько на мисс Тик, и матушку Ветровоск, и Аннаграмму, и госпожу Вероломну (за то, что она решила умереть), и даже на самого Зимовея (за очень многое, просто у неё пока не было времени подумать и облечь это «многое» в слова).

Тиффани отступила на шаг и замерла.

Вскоре пришло знакомое ощущение, но если обычно она медленно и безмятежно скользила куда-то, то на этот раз словно погружалась во мрак.

Когда Тиффани открыла глаза, мир был отдельно от неё, как если бы она заглядывала в огромный зал через окно. Звуки стали приглушёнными, словно доносились издалека, и кожа между глаз слегка чесалась.

Из-под сухих листьев и веток, даже из-под тарелок показались Фигли. Их голоса раздавались будто под водой.

– Раскудрыть! Она сотварнула с нами какое-то страшное колдунство!

– Раньше она тако не делала!

«Ха! Вы прятались от меня, а теперь я спряталась от вас, – подумала Тиффани. – Для разнообразия. Хмм, интересно, а что будет, если пошевелиться?» Она шагнула в сторону. Фигли, похоже, ничего не заметили.

– А вдруг она ща как напрыгнет! Ой-ёи…

Ха! Вот бы подобраться так к матушке Ветровоск, то-то бы она удивилась…

Зуд на переносице становился всё сильнее, и ещё у неё появилось ощущение, очень похожее на то, которое возникает, когда срочно надо в туалет, хотя, к счастью, ей пока было туда не надо. Это чувство говорило: скоро что-то произойдёт и неплохо бы к этому подготовиться.

Голоса сделались чётче, перед глазами поплыли лиловые и синие пятна…

А потом это случилось. Если бы оно сопровождалось звуком, то звук был бы: «Чпок!» Примерно такое чпоканье раздаётся в ушах после полёта на особенно большой высоте. Тиффани возникла из пустоты посреди толпы Фиглей, отчего те немедленно ударились в панику.

– Прекратите таскать еду с поминок, вы, чуни позорные! – гаркнула Тиффани.

Фигли замерли и вытаращились на неё. Потом Явор Заядло сказал:

– Шерстявые боты?

Это была одна из тех ситуаций (имея дело с Фиглями, в них оказываешься постоянно), когда кажется, будто весь мир превратился в одну сплошную путаницу и пока всё не распутаешь, дальше не продвинешься.

– О чём ты? – спросила Тиффани.