Господин Зима

Тиффани ничего не ответила. Они уже это проходили. Похоже, госпожа Вероломна была совершенно очарована Роландом.

– Я вот вечно была слишком занята, чтобы обращать внимание на юношей, – вздохнула старая ведьма. – Всё откладывала их на потом да на потом, а потом «потом» превратилось в «слишком поздно». Не забывай своего кавалера.

– Эмм… Я же говорила, он не мой… – начала Тиффани, чувствуя, что краснеет.

– Но и не становись такой потаскушкой, как нянюшка Ягг, – добавила госпожа Вероломна.

– Я не очень-то люблю таскать вещи, – неуверенно сказала Тиффани.

Госпожа Вероломна засмеялась:

– Думаю, у тебя есть словарь. Мало кто из девушек заглядывает в словари, а зря, в них много пользы.

– Да, госпожа Вероломна.

– На моей книжной полке ты найдёшь словарь побольше и пополнее, называется «Неурезанный словарь». Он не боится оскорбить чью-то благопристойность. Очень полезная книга для девушки. Можешь взять себе его и ещё одну книгу на твой выбор. Остальные останутся в доме. Кроме того, можешь взять мою метлу. Всё прочее принадлежит дому.

– Большое спасибо, госпожа Вероломна. Я бы хотела взять ту книгу про мифы, если можно.

– А, Вьюркоу! Прекрасный выбор. Эта книга в своё время мне очень пригодилась, а тебе, подозреваю, будет особенно полезна. Ткацкий станок останется здесь, разумеется. Аннаграмма Ястребей найдёт ему применение.

Тиффани в этом сомневалась. Аннаграмма была не очень-то хорошей хозяйкой. Но, пожалуй, сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом.

Госпожа Вероломна откинулась на подушках.

– Люди думают, вы вплетаете в ткань их имена, – сказала Тиффани.

– Да? А, это правда. В этом нет никакой магии, очень старый приём, каждая ткачиха им владеет. Только вытканное нельзя прочитать, если не знаешь, как оно было соткано. – Старая ведьма вздохнула. – Бедные, бедные мои неразумные люди. Для них всё непонятное – волшебство. Они думают, я могу видеть, что творится у них в сердце, но это ни одной ведьме не под силу. По крайней мере, без вскрытия. А их небогатые мысли можно прочитать безо всякой магии. Я ведь знаю всех окрестных жителей с самого младенчества. Я знавала их бабушек и дедушек, когда те ещё под стол пешком ходили! Они думают, они выросли! А на самом деле всё те же детишки, цапающиеся в песочнице из-за куличиков. Я вижу насквозь их ложь, их оправдания, их страхи. Они так и не стали взрослыми, по-настоящему взрослыми. Живут, не поднимая глаз, вообще их толком не открывая. И всю жизнь остаются детьми.

– Уверена, им будет вас не хватать, – сказала Тиффани.

– Ха! Я старая злая ведьма, дитя. Они боялись меня и делали, как я скажу. Они боялись игрушечных черепов и глупых выдумок. И это мой выбор. Я ведь знала: если говорить людям правду, то любви от них не дождёшься. Поэтому я посеяла в их сердцах страх. Нет, они вздохнут с облегчением, узнав, что злая ведьма умерла. А теперь я хочу поведать тебе кое-что очень важное. Секрет моей долгой жизни.

Ага, подумала Тиффани и подалась вперёд, чтобы не упустить ни слова.

– Секрет в том, – сказала госпожа Вероломна, – чтобы не пускать ветры. Избегай грубых овощей и фруктов. А самое вредное в этом смысле – фасоль, можешь не сомневаться.

– Простите, я не совсем поняла… – начала Тиффани.

– Просто не перди.

– А сложно можно? – нервно хихикнула Тиффани, не в силах поверить, что этот разговор происходит на самом деле.

– Это не повод для шуточек, – сказала госпожа Вероломна. – Воздуха в человеческом теле ровно столько, сколько тебе отмерено. Главное – растянуть этот запас. Тарелка фасоли отнимает год жизни. Я всю свою жизнь старалась не есть ничего такого, от чего пучит. Я старая женщина, а значит, мои советы – мудрые. Ты поняла меня, деточка? – строго спросила она растерянную Тиффани.

Тиффани лихорадочно размышляла. Всё это – испытание!

– Нет! – сказала она. – Я не деточка, а ваш совет – никакой не мудрый, это просто чепуха!

Лицо старой ведьмы расплылось в улыбке.

– Верно, – сказала она. – Совершеннейшая чушь, от первого до последнего слова. Но, согласись, придумано-то отлично. Ты ведь поверила, пусть и всего на мгновение, да? Вот и жители деревни в прошлом году развесили уши. Ты бы видела, как они ходили целых несколько недель! Какие у них были натужные лица! Я тогда чуть со смеху не умерла. А как дела с Зимовеем? Пока всё тихо, да?

Вопрос вонзился в разговор, как острый нож в кусок торта, и Тиффани ахнула от неожиданности.

– Я утром рано проснулась, и мне стало интересно, где ты, – сказала госпожа Вероломна.

Было так легко забыть, что она постоянно, даже не задумываясь, пользуется чужими глазами и ушами.

– Вы видели розы? – спросила Тиффани.

Утром в саду она вроде бы не чувствовала знакомой щекотки в глазах, однако тогда она была настолько сама не своя от беспокойства, что могла и не заметить.

– Да. Красивые. – Госпожа Вероломна вздохнула. – Хотела бы я помочь тебе, Тиффани, но, боюсь, в ближайшее время буду занята другим. Да я и не особенно опытна в любовных делах.

– В любовных делах? – ахнула Тиффани. Такого она никак не ожидала.