Господин Зима

– Он – стихийный дух, а они вообще-то устроены довольно просто, – продолжала нянюшка Ягг. – Но он пытается быть человеком, а это дело непростое. Мы битком набиты тем, чего он не понимает – да и не может понять, по правде говоря. Возьмём, к примеру, злость. Буря никогда не злится. Шторм ничего не имеет против людей, которых губит. Ветер не бывает жесток. Но чем больше Зимовей думает о тебе, тем больше упирается в подобные чувства, а объяснить ему, что тут к чему, некому. Он не очень-то умён. Ум ему до сих пор был без надобности. Но что любопытно, ты тоже меняешься…

В дверь постучали, нянюшка подошла и открыла её. За дверью стояла матушка Ветровоск, из-за её плеча выглядывала мисс Тик.

– Благословен будь этот дом, – буркнула матушка таким тоном, словно давала понять, что при необходимости может и отменить своё благословение.

– Ага, может, и благословен, – согласилась нянюшка.

– Ну что, пед фекундис, да? – Матушка кивком указала на Тиффани.

– Похоже, тяжёлый случай. Стоило ей босиком пройтись по полу, как половицы пустили побеги.

– Ха! Чем лечитесь? – спросила матушка.

– Я прописала ей пару тапочек.

– Я в самом деле не понимаю, как могла произойти инкарнация, речь ведь идёт о стихийных духах, а это совершенно бес… – затараторила мисс Тик.

– Не умничай, мисс Тик, – перебила её матушка Ветровоск. – Я давно заметила, что ты начинаешь умничать, когда дела плохи, а толку от твоих умничаний никакого.

– Я просто не хочу волновать девочку, вот и всё, – ответила мисс Тик. Она взяла Тиффани за руку, ласково похлопала и сказала: – Не волнуйся, Тиффани, мы…

– Она – ведьма, – отрубила матушка. – Мы должны сказать ей правду.

– По-вашему, я становлюсь… богиней? – спросила Тиффани.

Надо было видеть их лица. Единственной, у кого не отвисла челюсть, была самодовольно ухмыляющаяся матушка Ветровоск. Она выглядела прямо как хозяин овчарки, которая только что выполнила какой-то сложный трюк.

– Как ты догадалась? – спросила матушка.

Доктор Хлопстел помог: «Инкарнация, или аватар, – земное воплощение божества». Но вам я этого не скажу, подумала Тиффани.

– А я догадалась правильно? – спросила она вслух.

– Да, – кивнула матушка. – Зимовей думает, что ты… О, у неё много имён. Летняя Владычица, или, например, Царица Цветов – очень миленькое имечко. Или Госпожа Лето. Она приносит на землю лето, в точности как Зимовей приносит зиму, его, кстати, тоже порой зовут Господин Зима. Он думает, что ты – это она.

– Ладно, – сказала Тиффани. – Но мы-то знаем, что он ошибается, верно?

– Э-э… если он и ошибается, то не так сильно, как нам бы хотелось, – проговорила мисс Тик.

Большинство Фиглей обосновались в сарае нянюшки Ягг, и в эти минуты там происходил военный совет, хотя и не совсем про войну.

– Дыкс вот, то, что приключнулось, – вещал Явор Заядло, – зовётся тяжёловый случай Полюбовных Ухаживаний.

– А чё эт’ тако-сяко, Ухаживанья? – спросил какой-то Фигль.

– Ах-ха, эт’ про то, как маляшек делают? – встрял Туп Вулли. – Ты нам в прошлом годе грил. Очень увлекательно, токо мал-мал надуманно, как по мне.

– Не совсем, – сказал Явор Заядло. – Эт’, понимашь, такенная штукса, что не вдруг и разъяснишь. В общем, я так кумексаю, что Зимовей решил приухажнуть за малой громаздой каргой, а она ни бум-бум, как с ним быть.

– Так оно про маляшек иль нет? – спросил Туп Вулли.

– Нае, маляшек делать и животины умеют, а Ухаживанья, Любофь всякая – они токо человечески, – стал объяснять Явор. – Когда курлы-птахс видит курлы-птахсу, ему не надо грить: «Ах, моё сердце всё тыгдымит, когда я зырю твою лицемордочку!» У птахсов и животин всё, что нужно, вродь как в балду наперёд закладено. У человеков куда запутаннее. Ухаживанья и Любофь – важные делы. Они всё больше про то, как бы парню эдак подкатить к красавке, чтоб она ему глазья не выцарапнула.

– Я ни бум-бум, кыкс мы могём научнуть её этим твойным Ухаживаньям, – сказал Мал-мал-не-в-уме Ангус.

– Мала громазда карга любит книжины, – ответил на это Явор Заядло. – Кыкс узырит книжину, тыкс прям не могёт удержаться, что не почитить. И у меня, – добавил он горделиво, – есть План.

Фигли расслабились. Они всегда радовались, когда оказывалось, что у Большого Человека есть План. Тем более что его Планы большей частью сводились к тому, чтобы всей толпой накинуться на кого-нибудь с дикими воплями.

– Рассказни, каковский у тебя План, Явор, – вежливо попросил Громазд Йан.

– Оченно хорошо, что ты спросил, – сказал Большой Человек. – План таковский: мы сыскнём нашеей карге книжину про Любофь.

– А как мы её сыскнём, Явор? – неуверенно спросил Билли Мордаст.

Как гоннагл, он был верен своему клану и Большому Человеку, но у него всегда хватало ума насторожиться, когда оказывалось, что у Явора Заядло есть План.

Глава клана беспечно махнул рукой:

– Да лехко, мы ж этот покус давно умеем. Токо и надыть, что громазд чепунец, да пальто, да распорка, да ручка от подметальника.

– Нды? – хмыкнул Громазд Йан. – Токо, чур, я в коленьи больше не полезу!

Ведьмы всегда всех и всё испытывают. Вот почему они решили испытать ноги Тиффани.