Господство

— Я не думаю, что в тебе есть нечто, чем мы можем воспользоваться, — сказал учитель. — Во всяком случае, пока никаких необычных способностей ты не обнаружила.

— Не совсем так. Например, я могу ощущать запахи, которых прежде не ощущала, — возразила она. — Мне кажется, все мои органы чувств обострились вдвое. Или даже втрое.

— И все равно вряд ли эта сила сравнима с божественной, — холодно произнес Холбрук. — Кроме того, твои матери исполнили над Дионом определенный ритуал. С тобой же они, к счастью, ничего подобного не сделали.

Она опустила голову и кивнула.

— Это правда.

— И если быть до конца честным, я просто не знаю, как осуществить твою трансформацию, даже если ты сама этого желаешь. Наши старания все время были направлены на то, чтобы предохранить людей от влияния богов, а не на то, чтобы помогать людям превращаться в богов.

— И в этом деле вы, конечно, добились громадных успехов, — съязвил Кевин. — Теперь это совершенно очевидно.

Холбрук пристально посмотрел на него.

— Но ведь ты до сих пор жив, не так ли?

— Вот именно. Но давайте посмотрим на Джека. Ой, я совершенно забыл, он ведь последователь Овидия. Не так ли?

Голос учителя оставался очень спокойным, что было на него совсем не похоже.

— А вот здесь я допустил промах.

— Ну так в чем же ваш план? — спросила Пенелопа. — Как вы намеревались освободить меня?

— Что-нибудь вроде уловки-22.[37] — ответил Кевин. — Нам ведь надо для начала убить Диониса, и тогда все остальные автоматически прекратят бесчинствовать, но в то же время, чтобы добраться до Диониса, необходимо уничтожить всех остальных.

— И на чем же вы остановились?

— Мы решили убить твоих матерей, — сказал Холбрук.

Пенелопа покачала головой.

— Боюсь, что этого окажется недостаточно.

— Достаточно. Они проводники его воли. Уберем их, и все расстроится.

— Ну и как же вы предполагали…

— Мы собирались в первую очередь сжечь ваш чертов винный завод.

Пенелопа молчала.

— Они бы попытались его спасти. К счастью для нас, эти стервы и все их сообщники слишком пьяны, чтобы ясно соображать. С пожарными принадлежностями им бы не справиться. А мы бы притаились там рядом и перебили их по одной.

Пенелопа попыталась представить своих матерей в тот момент, когда их убивают, когда в них попадают пули… Куда? В голову? В грудь? Все это предстало в ее воображении так ясно. Что происходило бы с ними в последнюю секунду? Что бы вспыхивало в их мозгу? Вспомнили бы они о ней?

Она очень хотела их смерти, по крайней мере значительная часть ее существа жаждала этого, но одновременно что-то внутри нее все же протестовало против того, чтобы их убивали. И особенно она не хотела, чтобы этим занимался учитель мифологии.

И еще она мечтала, чтобы уцелела мать Фелиция.

— Но это же так трудно, убивать, — медленно произнесла она. — Насильственная смерть вон там, за этим забором, стала явлением более чем обычным, и все равно мне кажется, что нормальному человеку убить другого человека очень трудно.

— Но они не люди и должны умереть. Во имя жизни других.

— Совершенно верно, — вмешался Кевин. — Они не люди, потому что уничтожают без всяких проблем и своих, и чужих.

— Для менад, — продолжил Холбрук, — никаких моральных тормозов не существует. Они не подчиняются никаким правилам, никакой логике. Ими полностью правят инстинкты — сплошное подсознание и никакого сознания. Они…

— Но меня же они не тронули.

— Просто ты была им нужна. Вот и все. А эти роды, на которые они тебя толкали, за ними же неминуемо должна была последовать смерть. Разве ты этого не понимаешь? Ну а нас-то они прикончат с превеликим удовольствием. Да еще поглумятся вдоволь.

— Не знаю. В любом случае добраться до них не легче, чем до Диониса. Я вот все думаю, может быть, идея Кевина не так уж и абсурдна. Возможно, мы сможем их всех как-нибудь отрезвить?

Холбрук снисходительно посмотрел на нее.

— Ну и как же ты предлагаешь это осуществить?

— Мы перекроем их источники снабжения вином. Кевин фыркнул.

— Здесь, в Напе? Это несерьезно.

— Вином фирмы Аданем. Это единственное вино, которое на них действует. — Она посмотрела на Холбрука. — Верно?

Учитель утвердительно кивнул.

— В любом случае мы должны организовать на заводе пожар. Понимаете, мы спалим это хранилище. Думаю, у них вряд ли хватило разума создать какой-нибудь запасной источник.

— В этом есть логика, — признался Холбрук.

Кевин встал.

— Так чего же мы ждем? Пошли.

— Не так быстро, — сказал Холбрук.

— Что значит «не так быстро»? Мы поедем туда именно сейчас и сделаем то, что нужно.

— Но ведь совсем недавно мы собирались нейтрализовать ее матерей.

— Это предложение… оно даже лучше. Проще. Спалим завод, к чертям собачьим, и нам даже не придется никого убивать.

— Сейчас уже четвертый час. Не подождать ли до завтра?

— Есть еще одна вещь, которую я забыла вам сказать, — тихо заметила Пенелопа. — У нас очень мало времени. Гораздо меньше, чем вам кажется. Появился виноград, новый виноград, который они посадили, и сейчас он уже готов для сбора.

— Но ведь прошло всего несколько дней, — сказал Кевин.