Госпожа

— Я… — Я совсем растерялась и от его слов, и от того, с какой злостью он их произнес.

Но Гиш говорил не со мной. Он резко отпихнул меня в сторону, я обернулась и увидела, как в толпе, за вытянутой в танцевальном па ногой бога, мелькнула лысая голова со знакомой татуировкой на шее. Юрий! Я стояла к нему спиной, он двинулся к Гишу, я бросилась в сторону — тело отреагировало быстрее, еще до того, как мой мозг успел задаться вопросом, что здесь делают русские. Я начала протискиваться к выходу через столпившихся вокруг официантов людей — нет, не будь дурой, Джудит! — потом повернула обратно, прошла под худой проволочной рукой фигуры любовницы в маске мадам Мао и быстро, но не спеша, пошла к лестнице, из-под которой в зал выходили официанты. Коридор вел на кухню, где бригада поваров в белом раскладывала на блюда миниатюрные роллы с лобстерами.

— Madame? Les toilettes sont par la… — услужливо крикнул мне один из них, но я поставила на стол свой стакан с водой и пошла дальше, заметив на стене красный знак пожарного выхода.

— Madame! Vous ne pouvez pas…

— Désolée, excusez-moi[9], — весело отозвалась я, нажала на дверную ручку и выскользнула в сумерки, прежде чем они успели остановить меня.

Я бежала, не разбирая дороги, ощущая странную приподнятость духа. Я казалась себе на удивление сильной, впервые за долгое время я по-настоящему почувствовала тело, неслась по газону и пыталась убраться как можно дальше от этого здания. Секунд через двадцать я обернулась и посмотрела на дверь, откуда растерянно выглядывал один из поваров. Перед зданием стояли машины, шоферы курили и болтали в ожидании клиентов. Над крышей мелькали лучи прожекторов, и время от времени, когда я попадала в свет прожекторов, логотип танцевал на моей светлой рубашке. Я присела на корточки, подождала, пока прожектор не повернется в другую сторону, а потом боком, словно краб, подобралась к аккуратно подстриженным деревьям, полезла под проволокой — а охрана здесь есть? Ладно, нет времени! — и пряталась то за одним стволом, то за другим, пока не вышла на другую дорогу, на этот раз позади парка. Я прошла по одной из парковых дорожек до перекрестка, посмотрела на знаки и пошла в сторону площади Звезды. Дорожки были пусты, хотя время от времени мимо медленно проезжал автомобиль, и я щурилась от яркого света фар. Ищут клиентов, подумала я. Когда-то Булонский лес был излюбленным местом полусвета Парижа, роскошных куртизанок — «бриллиантовой армии» в безвкусных автомобилях. Я прошла мимо слегка раскачивавшегося минивэна — значит местные жители блюли традиции. Дальше была развилка, но знаков не было. Я огляделась в поисках такси, но тщетно, подумала и решила попробовать пойти направо. Перед моими глазами стоял Юрий, я представляла себе, как он мчится через город, кивает консьержу-китайцу, поднимается в мой номер…

Прекрати, Джудит! Может, это просто совпадение! Откуда мне знать, вдруг Ермолов приехал сюда на шоу в Фонд Вуиттон, просто очередная остановка для заядлого любителя искусства. Может, это вообще ничего не значит. Ага. Конечно.

Уже совсем стемнело, тело начало остывать после пробежки, и мне стало зябко в моей испачканной хлопковой рубашке. Откуда-то странно запахло сосисками, и от этого насыщенного аромата у меня заурчало в животе. Я завернула за угол и чуть не налетела на пухлую женщину, сидевшую на складном стуле на узкой полоске тротуара между дорогой и деревьями.

— О, прошу прощения, извините, пожалуйста!

— Не составите мне компанию, дорогая?

— Нет, прошу прощения. Я просто немножко заблудилась. Вы не подскажете, как…

Она встала, и хотя росту в ней было под метр девяносто, в тусклом свете стоявшей перед ней на столике свечи я не сразу поняла, что это не она, а он. Еще какой он — красный нейлоновый парик и мини-платье с узором зебра, обтягивающее пару огромных искусственных сисек.

— Заблудилась?

— Мне нужно выйти к площади Звезды. Я немного спешу.

До Маре быстрее всего было бы добраться по первой линии метро до «Бастилии». Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я увидела, что «незнакомка» неплохо устроилась. На столике наполовину пустая бутылка красного, два бокала, тарелки, багеты, приборы и баночка горчицы. Рядом стоял примус, на сковородке весело шипели мергезы из баранины. Под деревьями был припаркован еще один минивэн, задние дверцы призывно открыты, внутри двуспальный матрас, сумка-холодильник, к стенке скотчем приклеена вазочка с искусственными розами.

В мой клатч поместился только кошелек и ключи, а вот для телефона места уже не нашлось. Я полезла за наличкой.

— Да ладно, дорогая, только не говори…