Госпожа Бовари

— Успокойтесь, — сказал он, толкая Шарля локтем, — кажется, пароксизм миновал.

— Да, она теперь немного отдыхает, — ответил Шарль, глядя на спящую. — Бедняжка!.. Несчастная женщина!.. Вот и опять свалилась!

Гомэ спросил, как это случилось. Шарль ответил, что случилось это внезапно, в то время как она ела абрикосы.

— Странно!.. — воскликнул аптекарь. — Но возможно, что обморок был вызван действием абрикосов. Есть натуры, необычайно чувствительные к некоторым запахам! И это даже любопытнейший предмет для исследования как в патологическом, так и физиологическом отношении. Попы хорошо знали, что делали, вводя в свои обряды каждение. Это отуманивает рассудок и вызывает экстаз. Особенно подвержены этим воздействиям лица женского пола, имеющие более нежную организацию, чем мужчины.

Говорят, иные дамы лишаются чувств от запаха жженого рога, свежего хлеба…

— Осторожнее, не разбудите ее! — сказал Бовари вполголоса.

— И не только люди, — продолжал аптекарь, — но и животные страдают теми же аномалиями. Так, вам небезызвестно, какое влияние в половой сфере оказывает на кошек nepeta cataria, в общежитии называемая «кошачьей травой»; а с другой стороны, приведу пример, за достоверность которого я ручаюсь, — у одного из моих старых товарищей, Бриду (его аптека на улице Мальпалю), есть собака, с которой делаются судороги, как только приблизят к ее носу табакерку. Часто даже он производит этот опыт при знакомых на своей даче в Буа-Гилльом. Кто бы мог поверить, что простое чихательное средство может производить такой переворот в организме четвероногого? Это чрезвычайно любопытно, не правда ли?

— Да, — сказал Шарль, который не слушал.

— Это доказывает нам, — ответил тот, улыбаясь с благосклонным самодовольством, — бесчисленные уклонения нервной системы. Что касается супруги вашей, — признаюсь, она всегда казалась мне натурой типически сенситивной. Поэтому я отнюдь не могу вам порекомендовать, мой добрый друг, ни одного из этих мнимых средств, которые под предлогом излечения явлений, чисто симптоматических, борются на самом деле с самим организмом. Нет, только не пичкать лекарствами! Режим, вот и все! Болеутоляющие, мягчительные и успокоительные. Затем не думаете ли вы, что следовало бы, быть может, повлиять на воображение?

— В чем? Как? — сказал Бовари.

— Вот в этом-то и весь вопрос! Это и составляет действительно вопрос, «that is the question» — как недавно было сказано в газете.

Но Эмма, вдруг проснувшись, закричала:

— А письмо? Письмо?

Подумали, что она бредит; с полуночи действительно начался бред; обнаружилось воспаление мозга.

Целых сорок три дня Шарль не покидал ее ни на минуту. Он забросил всех больных, не ложился спать и постоянно щупал ей пульс, ставил горчичники, делал холодные примочки. Он посылал Жюстена за льдом в Невшатель; дорогой лед таял; Жюстен отправлялся в путь снова. Он пригласил на консультацию Канивэ; выписал из Руана своего бывшего профессора, доктора Ларивьера; отчаивался. Более всего страшило его угнетенное состояние Эммы: она ничего не говорила, ничего не слышала и даже, казалось, вовсе не страдала, — как будто ее тело и душа отдыхали одновременно от всех своих волнений.

К середине октября она могла сидеть в постели, обложенная подушками. Шарль заплакал, когда в первый раз она съела тартинку с вареньем. Силы возвращались к ней; она вставала на несколько часов после обеда. И однажды, когда она почувствовала себя лучше, он отважился провести ее под руку по саду. Песок дорожек был устлан мертвыми листьями; она шла еле ступая и волоча свои туфли, опиралась плечом о грудь Шарля, улыбалась.

Они дошли так до края сада, до террасы. Она потихоньку выпрямилась и прикрыла глаза рукой, вглядываясь вдаль; глядела далеко, очень далеко, но на горизонте виднелись только дымки по холмам от сжигаемых ворохов сухой травы.

— Ты устанешь, дорогая, — сказал Бовари. И, подталкивая ее легонько ко входу в беседку, промолвил: — Сядь сюда, на скамейку, здесь тебе будет хорошо.

— Ах нет, не здесь, не здесь! — воскликнула она слабеющим голосом.

У нее закружилась голова, и с этого вечера ее болезнь вернулась, правда с менее определенными признаками, с какими-то новыми осложнениями. То она жаловалась на боли в области сердца, то на боли в груди, в мозгу, во всех членах, с нею делалась рвота, и Шарль подозревал в ней предвестие начинающегося рака.

И, сверх всего, бедняга должен был бороться еще и с денежными затруднениями.

Глава XIII