Госпожа Горы

Когда девичьи зубы отыскали чувствительную точку, повелитель едва сумел сдержаться, чтобы не пролить семя в горячее, жаждущее тело девушки. Со стоном он поднял ее выше, усадил на свой живот и помогая себе рукой в несколько движений достиг пика. Авалон обиделась, замерла в неловкой позе, но Господин не дал ее обиде разрастись в нечто большее, тут же смахнул следы собственной страсти салфеткой и вернул девушку назад:

– Прости, шепнул в маленькое ушко, – ты слишком хороша, и я не хочу покидать тебя раньше времени.

Увы, женское наслаждение тонкий и чувствительный инструмент – одна фальшивая нота и мелодия обрывается… Осознав с каким бесстыдством она выпрашивала ласки, Авалон сжалась, и попыталась прикрыть свою прекрасную грудь от жаркого взора Господина.

– Тссс, – повелитель перехватил ее руки, – признаюсь, я сглупил, но мы можем начать с начала. Позволь мне показать тебе, как ты красива…

Мужчина целовал ее гладил, шептал нежные слова, но девушка чувствовала лишь, что плотная стеганная ткань неудобно давит на ноги, а между бедер мокро и неловко. Поняв, что сейчас все бесполезно Господин оставил попытки вновь разжечь ее пламя, просто помог встать, поправил сорочку, халат, прижал к себе:

– Прости, я слишком эгоистичен, чтобы оставить тебя сейчас. Можешь освежиться, но возвращайся скорее, завтрак стынет.

Авалон рванула в купальню со всей возможной скоростью. Там она долго рыдала над серебряным тазом с ароматной водой, потом приложила к глазам холодный компресс, снова протерла тело влажной салфеткой и немного успокоившись вернулась в комнату.

Господин терпеливо ждал. Так же сидел в кресле, только вместо бокала вина в руках была книга. Он тут же отложил ее, встал, подошел ближе и заглянул в теплые карие глаза:

– Лучше? Будешь есть?

Авалон неуверенно кивнула. Повелитель вел себя иначе, даже слишком иначе и это тоже пугало.

Ей позволили сесть в кресло, и даже съесть суп, поданный Безликим, потом Господин отодвинул тарелку и пояснил:

– Стоит мне выплеснуть семя в твое тело, как гора потребует замены. Месяц еще не истек, я не хочу уходить так рано, ты вернула мне вкус к жизни, Авалон, и было бы жестоко в награду бросить тебя здесь одну так быстро.

Девушка промолчала. Умом она понимала почему Господин поступил так, но тело возмущалось и стонало. Они быстро пообедали, и повелитель распорядился подать ей одежду для верховой езды:

– Сегодня мы совершим небольшую прогулку вокруг замка, – небрежно сказал он, – и заодно увидим кое-что интересное.

Служанка быстро упаковала девушку в платье с очень широкой юбкой и плащ. Амазонки в замке не нашлось, а сшить ее просто не успели. Во дворе уже ждали оседланные кони. Повелитель сам посадил Авалон в седло и только убедившись, что она села верно, расправил складки ее плаща и вскочил на своего коня. Ехали шагом. Девушке хотелось пришпорить свою кобылку, и растворить в дыхании ветра свои печали, но ей давно не приходилось ездить верхом, да и незнакомая лошадь внушала опасения, так что поездка проходила в ритме удобном Господину.

Они проехали немного по дороге, полюбовались высокими скалами, и головокружительными обрывами, послушали вой ветра над замершей рекой и вновь повернули к замку. Лошадей приняли, но повелитель потянул Авалон в конюшню, поясняя по дороге:

– У меня есть конюх, бывший солдат сбежавший от войны. Он дезертир, и в любом другом месте его казнят, так что он живет в замке и смотрит за лошадьми. А недавно нашел себе жену. Подобрал в горах и теперь они живут здесь. Смотри.

Господин за руку завел девушку в широкий проход между денниками, и довел до конца, туда, где располагались комнаты для хранения сбруи и седел, напротив было жилье конюха. Одно движение пальца и каменная перегородка превращается в прозрачное окно. Авалон вздрогнула, но повелитель ее успокоил:

– Они нас не видят и не слышат, зато став Госпожой ты сможешь видеть и слышать все, что происходит в этом замке. Сейчас обед, и Джон пришел к своей жене за кусочком сладкого.

За перегородкой была небольшая комната, устроенная очень странно. Вместо постели плотно лежали тюки овса, но их покрывал толстый матрас, укрытый тонким вышитым бельем. В углу стоял изящный позолоченный туалетный столик с круглым зеркалом в резной раме. Пол был толсто присыпан опилками и накрыт ковром, каменные стены украшали картины, а окна прятались за занавесями из плотной дорогой ткани.

Среди этой странной обстановки стояла молодая девушка невероятной красоты. Ее длинные светлые волосы прижимал на лбу золотой обруч, а тонкую рубашку украшала золотая тесьма. Огромные голубые глаза, маленькие руки и ноги, белоснежная кожа… Авалон просто задохнулась от восторга, так хороша была незнакомка.

В комнате был еще и мужчина. Он ел что-то из обычной керамической миски, а рядом стояла тарелка из дорогого фарфора, для его женщины. После еды жена подала ему полотенце, и он умылся, ополоснул руки, вытер их, а затем кивком головы указал девушке на постель.