Госпожа Медовой долины. Лапушка

Пока не стоит пугать кузину своими предположениями. Нужно сначала поговорить с графом, а потом с сыщиком.

Мортимер приехал на следующий день. Мы с кузиной собирались варить пиво, и он сразу же выразил желание присоединиться к нам.

- Дорогая, принеси графу передник, - попросила я Френсис и когда она ушла, торопливо заговорила:

- Ваше сиятельство, мужчина, напавший на полковника, по описанию похож на вашего кузена, маркиза Мортимера. Возможно, я ошибаюсь…

Брови Торнтона сошлись на переносице, а ноздри затрепетали. Я заметила, как сжались в кулаки его большие руки.

- Я разберусь с этим, леди Анжелика, - процедил он, а потом зло добавил: - Если это был он, то возникает еще один вопрос: какого черта кузен здесь делал?

- Он выспрашивал, кто проживает в усадьбе, - ответила я. – Возможно, маркиз что-то знает?

- Вы говорили о своих подозрениях Гранду Юрдису?

- Еще нет. Я хотела сначала поговорить с вами. Кстати, сыщик еще несколько дней пробудет в приюте, - я тяжело вздохнула и отвернулась, предчувствуя грядущие неприятности.

- Хорошо. Тогда мне придется поехать туда и обсудить с ним сложившуюся ситуацию, - граф вдруг ласково взял меня пальцами за подбородок и повернул к себе мое лицо. – Прошу вас, не нужно думать о плохом. Вокруг вашей семьи много хороших людей, готовых помочь. Я не дам вас в обиду, леди Анжелика. Вы мне верите?

- Да, - я кивнула. – Я верю вам.

Когда вернулась Френсис с передником, Мортимер уже уехал. Мне пришлось ей рассказать обо всем, и, естественно, кузина запаниковала.

- Господи, Анжи! Что, если маркиз все знает?! Мне страшно!

- Возьми себя в руки. У нас много друзей, они не оставят нас, - я почти повторила слова графа. – Ты сама говорила, что мы должны быть сильными. А теперь марш варить пиво!

Растопив печь, я поставила на огонь большую кастрюлю с водой. Нужно было нагреть ее до семидесяти градусов. Но так как градусника у меня не было, пришлось ориентироваться по пузырькам. Обычно, если они маленькие, как в газировке, то вода нагрелась примерно до семидесяти градусов. Средние по размеру пузырьки говорят о том, что жидкость достигла восьмидесяти градусов. Опустив в кастрюлю чистую льняную ткань, я засыпала солод. Этот процесс назывался «затирание». После этого я укутала кастрюлю старым одеялом для сохранения тепла и оставила на сорок минут.

По истечении этого времени сусло снова отправилось на огонь. И вот на этом этапе обычно делают йодную пробу. Берут немного жидкости из кастрюли, добавляют в нее каплю йода и смотрят на реакцию. Если сусло посинеет, значит, еще не весь крахмал осахарился.

Йода, естественно, у меня не имелось, но я особо не переживала. Отцу достаточно было попробовать сусло на вкус, чтобы понять степень готовности. Он это делал несколько раз в процессе затирания. Как только уровень сладости перестает расти, значит, затирание закончилось.

- Анжи, мне порой кажется, что ты совершенно другой человек… Абсолютная противоположность моей скромной молчаливой кузины… - Френсис с интересом наблюдала за всеми манипуляциями. – Разве так может быть?

- Мы взрослеем, дорогая. А тяжелые жизненные обстоятельства ускоряют этот процесс, - я убрала прядь волос, прилипшую к ее лбу. – Ты тоже стала другой. Просто еще не поняла этого.

Глава 48

Успокоив кузину таким образом, я вернулась к своему занятию. Переложив мешок с солодом в большой медный дуршлаг, вручила его Френсис. Она держала его над кастрюлей, а я поливала его горячей водой, пока емкость не наполнилась. Это делалось для того, чтобы вымыть из дробины сусло. Доведя его до кипения, я убрала грязную пенку и отмерила хмель. Это была первая закладка. В течение часа мы с кузиной по очереди помешивали сусло, и за десять минут до конца кипячения я добавила в кастрюлю еще одну порцию хмеля. Примерно через такое же время мы сняли кастрюлю с огня и опустили в специально подготовленную для этого бочку с холодной водой.

Уже на этом этапе я сделала третью закладку хмеля для улучшения вкуса и аромата. Когда жидкость остыла, мы с помощью жестяной воронки перелили ее в несколько больших бутылей. Делалось это максимально аккуратно, чтобы осадок со дна кастрюли не попал в другую емкость. В бутыли я добавила сделанные собственноручно дрожжи. Бутыли перекочевали на три дня в погреб, где я неплотно прикрыла их крышками, чтобы углекислый газ оставался прослойкой между пивом и крышкой.

Выбравшись из погреба, мы с Френсис увидели испуганную Лиану, которая прижимала палец к губам. А через секунду услышали, как кто-то настойчиво барабанит в двери.

- Кто это? – прошептала девочка, глядя на нас большими глазами.

- Сейчас узнаем, - я вытерла руки о передник и решительно вышла на кухню. В кресле у потухшего очага сидела миссис Маклин, похрапывая над вязанием. Казалось, упади сейчас луна с неба, она все равно не проснется.

В холле я подошла к окну и осторожно выглянула на улицу. Если прилипнуть носом к стеклу у самой рамы можно было увидеть крыльцо и того, кто на нем находился. Это была незнакомая мне женщина, у ног которой лежал большой узел из старой шали. Это еще кто?