Госпожа отеля «Ритц»

Минута истекла, и он гасит свою ненависть, запирает ее в дальнем уголке сердца и прячет ключ туда, где сможет найти его без особых усилий. Время пришло. Ему пора. Клод брызгает водой на лицо, поправляет галстук.

И уходит в ночь, чтобы встретиться с прекрасной женщиной.

Глава 21 Бланш

Зима 1943 года

Через несколько месяцев после возвращения Лили Бланш доставляют еще один букет фиалок. С предложением о встрече – на той же скамейке на цветочном рынке, но на этот раз с Лоренцо, а не с Лили.

– А где Лили? – спрашивает Бланш, кутаясь в меховое пальто; она все время забывает, какими суровыми бывают парижские зимы.

Лоренцо бросает на нее свирепый взгляд, и Бланш вспоминает главное правило Сопротивления: никаких вопросов.

– Есть одно дело, – говорит Лоренцо. Бланш вертит в руках букет фиалок и внимательно слушает. Это опасно, продолжает он; он не станет ей лгать. Они – те самые, о которых не спрашивают, – захватили микропленку с планом перемещения войск вдоль побережья. Немцы ищут ее повсюду. Пленку нужно передать связному на Северном вокзале; он вывезет ее из страны и доставит союзникам. Передать пленку должна Бланш. Она говорит по-французски, так что может выдать себя за жену связного.

Бланш знает, что может уйти. Женщина, которой она была до оккупации, так бы и поступила. Женщина, которая считала, что обедать с герцогом и герцогиней Виндзорскими – честь и счастье (она даже написала об этом родителям, приложив фотографию); женщина, которая часами сидела на бархатном диване, наблюдая, как богатые и знаменитые входят в парадные двери «Ритца», выставив на всеобщее обозрение свои драгоценности.

Но новая Бланш молча идет за Лоренцо в дальний угол цветочной палатки. Он протягивает ей жестяной контейнер для еды и удостоверение личности на имя Берты Валери. Она несет обед своему мужу, Моулу Валери, который работает на пятом пути, объясняет Лоренцо. Он показывает Бланш фото мужчины – тот выглядит так, как будто его любимую собаку только что застрелили, выражение лица поражает своей угрюмостью. Лоренцо бросает фотографию в банку из-под кофе и поджигает. Он протягивает Бланш простое платье и домашний платок, а потом, кажется, впервые замечает ее шиншилловое пальто.

– Ты выглядишь слишком шикарно, черт бы тебя побрал! – рычит он, наклоняясь над грудой старой одежды и вытаскивая оттуда плащ с оторванным карманом. – Оставь свой дурацкий мех здесь. Я могу продать его, получить немного денег.

Клод подарил ей это пальто на первую годовщину свадьбы; она помнит выражение его лица – такое застенчивое и в то же время гордое. Ведь он мог себе позволить такой подарок, получая солидное жалованье в «Ритце». Она не хочет расставаться с пальто; это все равно что расстаться с еще одним воспоминанием – а их и так слишком мало! – о светлом, трепетном, обнадеживающем прошлом.

– Ты хочешь помочь или нет? Мы сможем купить паспорта, бензин, билеты на поезд. Полезные вещи! И оружие. Я думал, ты готова сражаться, госпожа отеля «Ритц»! – Лоренцо смотрит на нее с неприкрытым отвращением и высокомерием; ей хочется стереть это выражение с его лица.

– Конечно, забирай. Постарайся продать его подороже.

Он даже не поблагодарил ее. Только сказал: «Как только отдашь ему контейнер – уходи. Сразу! Ты уверена, что сможешь это сделать?» – Лоренцо с сомнением смотрит на нее, словно бросая вызов. И Бланш понимает, что для него она – расходный материал, полезный, как и ее пальто. Не более того.

– Мне не помешает немного развлечься, – отвечает Бланш.

– Уверена? – Лоренцо хмурится; он снимает кепку, чешет в затылке и оглядывается, как будто ждет, что кто-то другой выскочит из-за цветочного горшка и займет ее место. – Ты понимаешь, что поставлено на карту? Ты понимаешь, что не должна никому об этом рассказывать, и, если тебя поймают, ты останешься одна? Ты не должна называть имена, не должна ничего говорить. Иначе…

– Иначе что?

– Если нацисты не убьют тебя, то это сделаем мы.

Она вздрагивает, но ничего не говорит.

– Когда закончишь, не возвращайся сюда.

– Куда же мне идти? Моя одежда… – Бланш оглаживает платье из набивного шелка, которое так тщательно выбирала сегодня утром. – Что мне с ней делать?

– Ее я тоже продам. – Он смеется над глупыми женскими заботами и стоит, скрестив руки на груди, ожидая, когда она разденется.

Бланш пожимает плечами и переодевается; платье ей тесновато, а пальто великовато. Выйдя из палатки, она останавливается, чтобы надвинуть платок на лоб. Лоренцо не следует за ней. Она не встречает никого из знакомых, пока идет по рынку, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на цветы. Простая французская домохозяйка, которая хочет потратить несколько монет на букет для обеденного стола. Каждый раз, когда мимо нее проходит нацистский солдат, Бланш словно бьет током; она отшатывается, ее сердце колотится, она крепче сжимает контейнер, но никто не обращает на нее внимания. И вот она направляется к Сене. В сторону Северного вокзала.