Госпожа попаданка (СИ)

Лена спрятала нож в складках одеяния и тут подъемник ткнулся о землю, завершив свой ход. Амола распахнула двери кабины и Лена почувствовала внезапную робость, увидев ворота из черного дерева. По центру скалился череп, судя по всему, вполне настоящий. В пустых глазницах мерцали светящиеся кристаллы. В зубах он сжимал железное кольцо. Видя, что Лена колеблется, Амола ободряюще усмехнулась и, развернув девушку спиной к себе, мощным шлепком по заду вытолкнула ее из кабины. Вновь заскрипел механизм, унося вверх черную амазонку, а с ней — и факел, оставляя Лену у светящегося черепа. Передернув плечами, словно от озноба, девушка взялась за кольцо и громко постучала.

Новые знакомства

— Привет! Ты ведь новенькая?

Усевшаяся напротив Лены сероглазая девушка, с рыжевато-каштановыми волосами и задорными веснушками на хорошеньком личике, заговорщицки улыбнулась. Обе находились в большой трапезной, где у длинных столов, на столь же длинных скамьях, рассаживались послушницы. Каждая держала в руках поднос с нехитрым завтраком: деревянная миска с кашей, напоминающей пшенную, в которой лежал кусок рыбы, облитый сладковатой подливой. Кроме этого к завтраку прилагался кусок черного хлеба и кружка с теплым молоком.

Все девушки торопились проглотить свою порцию перед началом второй службы, — на первую их разбудили еще перед рассветом, — находя при этом время, чтобы переговариваться друг с другом. Здесь были и смуглые уроженки Деваманда, могущественной империи к востоку от Некрарии, и еще более смуглые девушки с резкими «орлиными» чертами — дочери Амдуата, таинственной страны за Зеленым морем на юге. Немало послушниц прибыло из Тевманской Империи — от светловолосых и голубоглазых валькирий до темноволосых смуглянок с карими глазами. Но больше всего, конечно, было уроженок Некрарии — черноволосых, с бледной кожей и темно-синими глазами. Все послушницы поступили раньше Лены, давно перезнакомились и уже разбились по стайкам, сейчас шушукающихся между собой. Лену они игнорировали, уроженок Росковии, за которую продолжали выдавать девушку, здесь не имелось, что, в принципе, было отлично — ей бы не хотелось нарваться на «землячку». Однако, чувствовать себя изгоем ей тоже не нравилось, поэтому Лена, несмотря на все предупреждения Амолы, искренне улыбнулась подсевшей к ней девушке.

— Меня Мартильдой зовут, — говорила та, с аппетитом уминая завтрак, — Мартильда Гленненштайн, можно просто Марти.

— Олена, — представилась Лена, — из Залесья.

— Это где? — Мартильда с искренним удивлением посмотрела на девушку.

— На северо-востоке Росковии, — бодро ответила Лена.

Мысленно она похвалила предусмотрительность Кайры — назваться уроженкой княжества, которое даже в самой Росковии считалось натуральным «медвежьим углом».

— Правда из Росковии? — глаза Марти округлились. — Вот это да! Никогда не видела кого-то оттуда!

— Ну, теперь видишь, — усмехнулась Лена.

— Здорово! А я из Тюргонии — это герцогство такое, в Империи. Слышала, может?

Лена помотала головой — настолько глубоко в политическую географию Империи Кайра ее не посвящала. Впрочем, для уроженки таежной глухомани подобное невежество было более чем объяснимо.

— Я тоже здесь недавно, — продолжала Марти, — где-то с месяц. Тут все такие задаваки, словом перекинуться не с кем. Ты, я смотрю, тоже ни с кем еще не подружилась?

— Нет, — Лена покачала головой, — откуда, я всего три дня здесь.

— Ну, я так и подумала, — кивнула Марти, — может, подружимся? Есть еще одна девушка, только со мной и дружит. Она из Деваманда, но что-то у нее не сложилось со своими. Может, замутим втроем? Одной здесь непросто.

— Я не против! — Лена кивнула и тут проревел рог, сзывающий на службу. Марти быстро подтерла хлебом остатки подливы и, закинув его в рот, встала из-за стола.

— Увидимся! — крикнула она и Лена, кивнув, вместе со всеми выбежала из трапезной.

Вскоре она уже стояла перед серебряной статуей Скилакагеты в одной из ее форм — обнаженная женщина, со змеями, обвивающими вскинутые руки. Изящные плечи венчало сразу три головы — женская, лошадиная и собачья. Всюду горели черные свечи и бронзовые курильницы, покрытые непонятными письменами. Морщась от едкого запаха благовоний, Лена старательно пела гимн:

O, тройная форма тьмы! O, мрачное великолепие!

О кровавогрудая, предельно жестокая и предельно заботливая!

O прославленный Страх на земле, и Страх в Лимбе, и чёрный Страх в небесах!

О темная, опоясанная змеей, пьющая кровь и пожирающая трупы!

О, ужас внушающая! О Богиня!