Госпожа повариха

Она сглотнула, окончательно растерявшись: неприятно не было. Волнующе, да, непривычно, что ее раздевает едва знакомый мужчина. Но отскочить скорее хотелось именно из-за натянутых нервов и неопределенности. А еще Лании ужасно не нравилось ощущать неуверенность, именно так она сейчас себя чувствовала. Не знала, что делать, и от этого волнение лишь усиливалось. Тишина в комнате стала ватной, напряженной, воздух – густым и плотным, он с трудом проталкивался в горло с каждым вздохом. Лании казалось, она балансирует на обрыве, рискуя ухнуть вниз в любой момент. И хорошо, что Томаш ничего не говорил, действовал молча…

Супруг вдруг развернул ее к себе, одна его рука скользнула ей на талию, крепко прижав к сильному телу, а вторая легла на затылок, бережно придерживая. Горячий рот прижался к губам Лании настойчиво, жарко, и все внутри встрепенулось, отозвалось на этот поцелуй. Кровь превратилась в густую патоку, пока Лания медленно таяла от него, совершенно неожиданно для себя ответив. Этот напор, некоторая грубоватость всколыхнули что-то в глубине души, и последние робкие остатки мыслей о нежности и романтике утонули в горячей волне, прокатившейся от шеи до самых пяток. Лания даже не представляла, что поцелуй может так подействовать на нее, и с кем – с едва знакомым мужчиной! Ее мужем. Лания едва слышно всхлипнула, вцепившись в плечи Томаша, запрокинув голову и зажмурившись. Она потерялась в нахлынувших ощущениях, не понимая, что происходит, да, пожалуй, уже и не желая понимать.

В какой момент платье легко соскользнуло с плеч, Лания так и не успела понять. Поцелуй занял все ее мысли, пробудил страсть, дремавшую где-то очень глубоко. Она очнулась, только когда почувствовала, как ладони Томаша медленно спускаются по обнаженной спине, и осознала, что, кроме кружевных трусиков и чулок, на ней уже ничего больше нет. В какой момент нижняя рубашка последовала за платьем, Лания тоже так и не поняла. Тут же навалился могучий приступ замешательства, она со всхлипом откинула голову, глядя на Томаша затуманенным, ошалелым взглядом, и сглотнула. Руки метнулись прикрыться – пляшущих язычков пламени в камине вполне хватало, чтобы осветить спальню, – но в следующее мгновение Лания, тихо ахнув, оказалась на руках Томаша.

Шумно вздохнув, он уткнулся ей носом в висок и пробормотал, шагнув к кровати:

– Ты такая хрупкая…

Сердце гулко колотилось в груди Лании, разбуженные эмоции бурлили в крови, смущение мешалось с беспокойством и волнением, образуя гремучий коктейль. Она сделала всего несколько прерывистых вдохов, а Томаш уже бережно ставил ее около кровати, стремительно скользя ладонями по изгибам тела и оставляя за собой шлейф жарких мурашек. Его губы следовали за руками, не давая Лании ни мгновения на раздумья и осознание, погружая в жаркое марево проснувшихся желаний. И смущение потихоньку растаяло, расплавилось в эмоциях, и тело уже само мягко изгибалось, подавалось навстречу прикосновениям и поцелуям. С губ срывались прерывистые вздохи, пальцы сжимались в кулаки, и Лания совсем не возражала, когда тонкое кружево белья присоединилось к остальной одежде – кожа стала безумно чувствительной, и даже такая невесомая ткань несказанно раздражала.

Томаш на мгновение замер, резко выдохнув, его ладони легли на упругие ягодицы Лании, мягко сжав, и он хрипло прошептал:

– Нежная…

А она снова засмущалась, зарделась, блуждая взглядом по спальне, и потому пропустила момент, когда супруг остался в одних штанах – он ухитрился избавиться от одежды, почти не отрываясь от ее тела. Кожа Лании горела, вспыхивая от малейшего прикосновения, коленки подгибались, и когда спина коснулась пушистого меха, девушка послушно выгнулась в его руках, едва слышно всхлипнув от облегчения. Внутри росло странное напряжение, непонятный голод скручивал мышцы живота в тугую спираль, а между ногами словно разгорелось маленькое солнышко. Лания дрожала, судорожно цепляясь за плечи Томаша, ощущая, какие они крепкие, как у настоящего воина… И от странного восторга замирало в груди, а перед глазами плясали разноцветные звезды. Казалось, Лания в шаге от чего-то чудесного, яркого и ошеломительно прекрасного…

Она смутно почувствовала, как широкая ладонь мягко и настойчиво надавила на бедро, заставляя отвести ногу в сторону, и подчинилась, стиснув мягкий мех и невольно затаив дыхание.

– Сейчас… сейчас, Лани… – хрипло выдохнул Томаш, и в следующий миг ее рот снова смял горячий, страстный поцелуй.

И еще одно прикосновение, и новая волна удовольствия, тягучая и сладкая, и Лания без всякого стыда подалась вперед за очередной порцией откровенной ласки, жаждая большего. Напряжение росло, тугая пружина скручивалась все сильнее, а Томаш продолжал целовать и ласкать, и Лания уже не помнила себя, что-то бессвязно шепча и плавая в горячечном тумане удовольствия. А буквально через мгновение мир взорвался в яркой беззвучной вспышке.