Госпожа пустошей

От неожиданности Стефан попятился. В груди стремительно распухал горячий ком ярости, в глазах потемнело. Проклятая тварь! И сюда влезла… Да как же земля такую носит?

— Я тебя убью, — прохрипел он, глядя в стекянные бусины-глаза бывшей невесты, — ты за все ответишь, дрянь.

Росинка покачала головой.

— Не сейчас.

И, так же медленно развернувшись, пошла прочь.

Стефан в изнеможении опустился на край кровати. И поймал себя на том, что он никогда и никого не ненавидел так, как нежить, чьего мужа он убил.

Что ж… Для того, чтобы убить вампиршу, ему нужны были силы. Для того, чтобы силы вернулись, надо есть — пусть из рук проклятой нелюди.

И он принялся за трапезу.

* * *

Хоромы, в которых его поселила госпожа, мало чем напоминали привычные. Хотя, казалось бы, в чем разница? Кровать — она и есть кровать. Стол — везде стол. И все же… здесь все было другим. Чужим. Стефану порой начинало казаться, что от вещей госпожи даже пахнет чем-то новым, незнакомым. Как будто давным-давно овевали это место ветра совсем иных земель, далеких и недостижимых. Взять хотя бы посуду и столовые приборы: уж княжеская-то посуда была богата, с золочением. Но никогда у Стефана не бывало на столе кубков из такого тонкого, с резьбой и золочением, стекла, да на витой ножке. И никогда не ставили на стол блюд из столь тонкого фарфора, что сквозь него можно было увидеть диск солнца.

…Стефан набирался сил. Его добросовестно кормили, и он уже не вздрагивал при виде собственной невесты, обращенной в безмолвную ллэ. Правда, желание снести голову госпоже тоже не исчезало, наоборот, укоренялось и придавало некий смысл существованию. Стефан бродил по пустым покоям, выискивая оружие. Столовые приборы, которыми сервировали трапезы, были мягкими, серебряными.

За пределы спальных покоев госпожи он выйти не мог. Все двери, которые, как он считал, могли вести в другие части замка, были старательно закрыты. Стефан изводился, пытаясь найти ход, который не оказался бы запертым.

…А потом, совершенно неожиданно, нашел. Под гобеленом, на котором были искусно вышита сцена охоты на вепря.

Узкий, темный и пропахший пылью и мышами ход уводил куда-то прочь из опостылевшей спальни. Стефан не стал медлить: взял фонарь, зажег внутри свечу. Оружия не было, но это уже и не пугало. Если бы госпожа хотела его убить, давно бы убила. К тому же, сама призналась, что он — какой-то там некромант, и что его жизнь невероятно ценна.

Поэтому он просто пошел вперед, моля Тефа, чтобы явил чудо: вывел узника прочь из замка.

Через некоторое время стало ясно, что Теф молитвам не внял. Появились ступени, ведущие вниз; Стефан спускался долго, так долго, что уже и потерял им счет. Скорее всего, он уже оказался под фундаментом замка. Но к чему эта тайная лестница, ведущая из покоев госпожи?

Потом Стефан уперся в старую низкую дверь, дерево подгнило и крошилось, доски удерживали зеленые бронзовые полосы. Помянув Хенеша, он осторожно толкнул дверь, та заскрипела надрывно и поддалась. Стефан вышел в подземелье — огромное, своды опираются на каменные столбы.

Прислушался. Царила вязкая, давящая тишина, прерываемая лишь редкими звуками падающих на камни капель.

Он поднял фонарь выше, отметил, что от свечи осталась четверть, и что, погасни она, дороги обратно уже и не найти.

Стефан усмехнулся. Да нет же. Здесь его жизни ничто не угрожает. У госпожи превосходное обоняние нежити, учует и в подземелье.

Поэтому он просто пошел вперед, прислушиваясь, вглядываясь до рези в глазах в густые тени, лишь чуть-чуть отгоняемые слабым трепещущим светом.

И вдруг ему улыбнулась удача. У стены, в паутине, тускло блеснули латы. Не веря своим глазам, Стефан шагнул туда: прислонясь к стене, сидел скелет. А рядом — тут он едва не засмеялся от радости — рядом валялся меч. Стефан поднял оружие. Лезвие подточила ржавчина, и рубиться с вооруженным латником таким клинком было совсем не сподручно. А вот отпилить голову нежити — вполне.

Стефан поклонился мертвому воину и побрел дальше. Наверное, нужно было возвращаться, от свечи остался жалкий огарок, но неясное предчувствие тянуло вперед, как будто там, среди густой и липкой тьмы, ждало его что-то важное.

Внезапно Стефан услышал новые, едва различимые звуки, которые незаметно вплелись в однообразную тишину и плеск падающих капель. Ладонь тут же вспотела, пришлось на несколько мгновений опустить на пол меч и вытереть руку о штатину. Что-то происходило… Что-то, нарушающее неподвижное спокойствие древних камней и тьмы. Что-то… неподалеку.

Слух различил едва слышимый стон, затем еще и еще.

«Тварь», — пришло понимание, — «нежить…»