Госпожа пустошей

Потом теплые пальцы Стефана ласкали ее грудь, дразня, чуть сдавливая, заставляя выгибаться и стонать, прося большего. Лорин распласталась на широкой лавке, притянула к себе своего некроманта. Играючи прошлась ногтями по гладкой спине. Пытка становилась невозможной, Лорин развела в стороны бедра, простонала:

— Хочу тебя…

Ей до умопомрачения хотелось принять его в себя. И наплевать, что с его стороны это, возможно, просто жалость. Или желание не оставаться в одиночестве накануне своего последнего дня. На все плевать. Главное, что он был с ней.

Она вскрикнула и выгнулась дугой, ощутив, как наполняется лоно. Оплела ногами своего — пусть и ненадолго — мужчину.

— Ты… какая ты горячая, — выдохнул Стефан, — не понимаю…

Больше они не разговаривали. Хриплое дыхание. Сумасшедшее единение двух тел. Вскрик. Стон. И сладкая, вышибающая дыхание судорога, волнами расходящаяся от низа живота.

— Лорин, — прошептал он ее имя.

— Ты — мой, — она зарылась пальцами в волнистые волосы мужчины, — я тебя никому не отдам.

— Даже смерти? Не много ли обещаешь? — он мягко поцеловал ее грудь, потом легко прикусил сосок.

— Даже смерти, — ответила Лорин.

Ей не хотелось думать о том, как именно она это сделает.

…Лишь запоздалое понимание — то, что она называла "любовью" к Эйвану имело мало что общего с тем, что она испытывала, просто находясь рядом с некромантом.

"Так, может, и ошибкой было… все это? Все три сотни лет, что я отдала смерти?"

Они поменялись местами. Теперь Стефан оказался снизу, а она — на нем.

Пусть все мираж, но хотя бы эти часы она снова ощутит себя по-настоящему живой.

"Нет, это не ошибка. Я бы умерла куда раньше, и уже никогда бы не встретила его. Моего не-единственного, но самого близкого. Равного которому никогда не было и уже не будет. Предназначенного мне".

* * *

Утро выдалось хмурым. Моросил холодный дождь. Небывалая для конца лета погода, как будто Разлом уже почуял свободу и тянул уродливые лапы к живым землям.

Они собрались во дворе замка в одно время, не сговариваясь. Оглядывая Стефана, Лорин постоянно одергивала себя — не нужно так на него смотреть. Таро все поймет. Хотя, может быть, уже давно понял — он такой, Гелиссэ, ничто не укроется от пронзительного взгляда изумрудных глаз… на Зоринку было жалко смотреть: за прошедший день от девушки осталась бледная тень. Казалось, даже огненные волосы поблекли. Она неуклюже топталась на месте и с опаской косилась на Таро, который напустил на себя холодный и сосредоточенный вид.

Лорин подошла к магу, взяла его под локоть и отвела в сторонку. Тяжелый взгляд некроманта жег спину меж лопаток.

"Я потом тебе все объясню, любимый".

— Таро, — прошептала она, — я тебя очень прошу, не причиняй зла этой девочке. Я помню тебя благородным…

Таро досадливо поморщился.

— Перестань, ничего я ей не сделаю. Вернешься и сама проследишь. Мы же действуем так, как договорились?

— Ну да, конечно, — Лорин пожала плечами, — а как иначе? Мы будем жить долго и счастливо.

— Неприлично шептаться, когда на нас все глазеют. Твой князь еще подвох заподозрит, — Таро оборвал ее.

Лорин молча развернулась и пошла выводить виверну.

Стефан по-прежнему провожал ее взглядом, но по залитым тьмой глазам невозможно было что-либо понять.

Лорин споткнулась на пороге бывшей конюшни и внезапно задохнулась от нахлынувшего страха. А вдруг у них ничего не получится? Вдруг Таро ошибался в расчетах? Ведь остался же он в живых… а не должен был, не должен…

— Иди сюда, — пробормотала она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы надеть узду на треугольную башку виверны.

И — прикосновением пушинки — мелькнула мысль:

"Как странно, я не чувствую голода".

Лорин намотала на кулак поводья, потянула за собой глянцево-черную тварь.

На выходе ее поджидал некромант.

— Что будет с ллэ, когда Разлом будет закрыт, и… мы умрем?

— Они обретут покой, — ответила Лорин. Ей безумно хотелось погладить его по щеке, сказать что-нибудь утешительное, но… не сейчас. У них еще будет немного времени наедине, а потом — целая вечность.

— Хорошо, — обронил князь, — это то, что им всем нужно.

Потом они устраивались в седле, пристегивались. Лорин бурчала, что незачем Стефану брать столько оружия, что самое главное его оружие — это Дар, и что совершенно необязательно превращать себя в подобие бряцающего железками чучела. Князь добродушно усмехался, и это было невыносимо приятно.

И Лорин поняла, что попросту тянет время.

Она помахала рукой Таро, попыталась ободряюще улыбнуться Зоринке. Внезапно захотелось сказать этой девчонке, что все образуется, что она обязательно вернет своего жениха, и что у них все еще будет.

— Ну, пора, — оборвал ее размышления Стефан, — перед смертью не надышишься.

Лорин усмехнулась. А ведь он еще не знает, что один из них все еще может спастись, что Таро откроет портал…

Она привычно цокнула языком, ослабляя поводья, несколько раз ударила каблуками бока виверны — и тварь, подпрыгивая, замолотила крыльями. Все выше, выше… И устремилась в хмурое, плачущее редким дождем небо.

Замок остался внизу.

Лорин прижалась спиной к Стефану, и он в ответ обнял ее.

* * *